— Привет, — зеленые глаза Блейка встречаются с моими.

— Привет.

— Мне нужно сегодня оставить включенным ночник в твоей комнате? Это поможет тебе остаться в ней ночью?

Закатываю глаза.

 — Я не боялась.

— Я такого не говорил, — он улыбается. — В следующий раз тебе следует стучать, прежде чем открыть дверь. В противном случае я могу подумать, что ты вор.

— Или кто-то может застукать тебя, когда ты мастурбируешь.

— Очень смешно, — Блейк целует меня в щеку. — Было бы еще смешнее, если бы ты не бормотала мое имя каждые пятнадцать минут прошлой ночью.

— Я так не делала!

— Делала, но это нормально. Я бы никогда не посчитал твою болтовню во сне, как приглашение к телу, даже если это то, чего ты хочешь.

Я закатываю глаза и выскакиваю из кровати.

 — Сейчас я собираюсь пойти и еще немного пописать, — я прохожу через коридор и вхожу в свою комнату, но он следует за мной и берет меня за руку.

Ведет меня на кухню, усаживает на барный стул, а потом, как будто не было последнего разговора, он начинает готовить завтрак и расспрашивает о моем писательстве.

После того как мы закончили есть, он показывает мне свою личную библиотеку — большую солнечную комнату, в которой стоят высокие до потолка книжные шкафы, и мы работаем там, сидя рядом друг с другом на диване.

К моему большому удивлению, ближайшие несколько дней проходят в похожей рутине: мы работаем, сидя бок о бок, во время второй половины дня, а в промежутках между работой он настаивает, чтобы я слушала отрывки из его «любимого типа книг» — конечно, это все эротические романы.

Лучшая часть этих дней — окончание, потому что по какой-то причине он чувствует необходимость персонально проводить меня в комнату. Тогда Блейк каждый раз спрашивает: «Ты спишь одна?»

Несмотря на то, что я говорю «да», он так целует меня, что всегда хочется передумать. И хоть штормовые ветра пугают меня и всегда заставляют посреди ночи перебираться на цыпочках в его спальню, Блейк никогда ничего не предпринимает.

Он просто держит меня.

— Пэрис? — Блейк снова в дверях моей спальни.

— Да?

— Ты спишь одна сегодня?

Я киваю, и, как по команде, он прижимает свои губы к моим, обнимает за талию и целует сильнее, чем он когда-либо целовал раньше.

Оборачивая руки вокруг его шеи, я мурлыкаю, когда он прикусывает мою нижнюю губу и гладит руками вверх вниз по моей спине.

Просто сдайся... Просто, черт возьми, сдайся...

Отодвигаюсь и отрываю рот, чтобы сказать: «Я не хочу спать одна», но он не дает мне шанса. Он явно думает, что раз я прервала поцелуй, это означает, что я хочу его закончить, поэтому он желает мне спокойной ночи и уходит.

— Я сегодня лягу поздно, если ты не сможешь спать одна, — Блейк смотрит назад через плечо.

— Много неотложных дел?

— К сожалению, — говорит он, и я знаю, что «к сожалению» имеет двойное значение.

Я просыпаюсь в кровати Блейка в одиночестве.

В открытом окне видно, что снегопад наконец-то стихает. Дороги все еще завалены снегом, но я вижу спасательные бригады, которые расчищают его на обочины.

Откидываюсь на простынях и замечаю на краю кровати белоснежную коробку с моим именем. Прямо под моим именем надпись: «На вечер...»

Удивленная, я открываю коробку и вздыхаю, когда вижу, что внутри: это вечернее платье из шелка сливового цвета и пара соответствующих босоножек на каблуке.

— У тебя шестой размер, правильно? — Блейк заходит в комнату с двумя тарелками вафель.

— Должно ли меня задевать, что у тебя было столько женщин, что ты можешь угадать размер лишь взглянув?

— Или так, или ты можешь быть в курсе того, что я увидел бирку на твоем пиджаке в самолете. Как тебе удобней, — он опускает еду. — Я заказал его в тот же день, когда ты согласилась остаться. Владелец магазина очень удивился и хотел знать больше о том, кто ты такая.

— Ты сказал ему правду?

— Я просто сказал ему, что ты мне нравишься, — он улыбается. — Ты прогуляешься со мной сегодня?

— Прогуляюсь куда, Блейк? — я указываю на окно. — Ты не видишь, что творится за окном?

— Это «да»?

— Нет, — я качаю головой. — Это «Ты сошел с ума?»

— Я серьезно. Просто доверься мне.

Я закатываю глаза.

— Отлично. Во сколько я должна быть готова?

— В восемь. Я даже подойду к твоей двери.

— Как по-джентльменски. Ты пытаешься ко мне подлизаться?