— Ты действительно что-то. Знаешь это? И это, наверное, причина того, что у тебя никогда не было девушки.

— Если бы она у меня была, она бы постоянно пила, играя в «Я никогда не...», потому что я бы убедился, что мы целовались и занимались сексом везде... — он ласкает мою щеку тыльной стороной ладони. — Я бы никогда не был достаточно терпеливым, чтобы дождаться уединения.

Я краснею, и Блейк снова целует меня, передвигаясь на мою сторону машины. Он шепчет, медленно расстегивая куртку.

— Есть ли что-либо, что я могу сказать, чтобы ты осталась еще на неделю?

Я качаю головой.

— Ты уверена?

Я втягиваю воздух и бормочу «да», когда он расстегивает мой лифчик.

— Ну, в таком случае... — Блейк расстегивает мои джинсы. — Давай посмотрим, смогу ли я вместо этого что-то сделать...

Я не хочу уезжать из Вашингтона. Никогда.

Хочу остаться здесь и заниматься сексом с Блейком весь день, каждый день, но я знаю, что это невозможно. Нереально.

Произошедшее с нами за последние полторы недели — это то, что я всегда буду помнить, но и то, что я не могу оставить в прошлом.

Шторм заканчивается, а у него есть фирма, чтобы заниматься ею.

У меня есть жизнь, которую нужно восстанавливать. Рано или поздно.

Может быть, из-за этого никто из нас и не произносит ни слова этим утром, и мы смотрим друг на друга не больше секунды.

Не уверена, сколько раз перепроверила свою сумку, зная, черт возьми, что у меня все есть. Я просто тяну время, потому что это не так просто, как я думала.

Чуть раньше утром, когда мы проснулись, Блейк оставил мне на тумбочке последний подарок. Это была маленькая серебряная коробочка, где лежало две вещи: билет на самолет до Нэшвилла с рейсом через четыре дня со словом «Останься», написанным сверху. И маленький брелок в виде серебряного самолета со словами «Ты на моем месте», выгравированными на крыльях.

Я бы хотела взять и то, и другое, сказать ему «хорошо» и остаться, но не могла этого сделать. Вместо этого я повесила брелок на свой браслет и написала на билете «Я не могу...».

— Я готова, — говорю, когда вхожу в гостиную.

— Хорошо, — Блейк встает с дивана и забирает мою сумку, направляясь в гараж. Он смотрит на меня еще раз, прежде чем тронуться. — Я наслаждался каждой секундой, пока ты была здесь.

— Я тоже.

Мы молчим всю дорогу до аэропорта. Здесь нечего сказать.

Я смотрю на него всякий раз, когда мне выпадает такая возможность, пытаясь убедиться, что запомнила каждую деталь, и каждый раз, когда он бросает взгляд на меня, делаю вид, что не смотрела.

Приехав в аэропорт, он хватает мою сумку и открывает дверь, провожая меня внутрь, как настоящий джентльмен.

Забирая у него свою сумку, я избегаю зрительного контакта.

— Спасибо большое, что позволил мне остаться с тобой, Блейк. Я действительно ценю это.

— Не за что.

— И, эм... секс был нормальным.

Он обхватывает пальцами мой подбородок.

— Нормальным? — Блейк вздергивает брови.

— Мне нужно дать тебе определение этому слову?

Он обхватывает руками мою талию и прижимает губы к моим.

— Я уверен, что через неделю ты все еще будешь думать, как «нормально» это было.

— Может быть.

Обнимая меня чуть-чуть сильнее, он вздыхает.

— Что самое ужасное могло бы случиться, если бы ты осталась со мной еще на четыре дня?

Я открываю рот, чтобы сказать «ничего», но останавливаюсь.

— Чувства.

Не понимая последствий этого, он целует мой лоб и шепчет:

— Я был бы не против, — и затем дает мне уйти.

Я разворачиваюсь и ухожу от него, но останавливаюсь и оглядываюсь через плечо.

Блейк выглядит совершенно растерянным и расстроенным, но скрывает это за улыбкой.

Я вздыхаю и подхожу к нему снова, обхватывая руками его шею, и целую его так, как он целовал меня много раз до этого.

— Спасибо тебе за все.

— Ты всегда говорила мне это, — Блейк отстраняется и пропускает пальцы сквозь мои волосы.

— И?

— И если ты все еще планируешь бросить меня, предлагаю тебе сделать это сейчас, потому что иначе я утащу тебя домой в течение двадцати секунд.