— Я поспрашиваю потихонечку.

— Спасибо.

Я заказал еще один темный и яростный, и мы выпили за это.

Доктор Харолд Гейтс удивил Кентриса.

Чтобы договориться о встрече, понадобилось довольно-таки много времени, и Кентрис думал, что Гейтс его избегает. Думал, что получить от него какую-то информацию будет нелегко. Оказалось, что это не так.

— Меня интересует ваше сотрудничество с компанией «Биодин» под руководством Шона Ласситера.

— Похоже, это многих интересует, — сказал Гейтс. — Здесь был журналист Килмер с этим же вопросом.

— Я не журналист, — ответил Кентрис.

— Могу я спросить, почему это вас интересует?

— Это имеет отношение к моему расследованию.

— Слишком общо, — заметил Гейтс.

— Иначе и быть не может. Ваше сотрудничество с мистером Ласситером…

— Вы же понимаете, что такого рода информация является конфиденциальной, и мы даем соответствующим правительственным агентствам только те сведения, которые они запрашивают.

— Утечка информации не в моих интересах, и у меня нет лишнего времени. Если нужно вызвать вас повесткой в суд, я вызову.

Гейтс пожал плечами.

— Хорошо. Что вы хотите знать?

— Начнем с предмета вашего сотрудничества.

— Мы проводим испытания амлизина, лекарства, которое создала компания мистера Ласситера. Испытания вступили в последнюю стадию.

— Насколько длительны эти испытания?

— Весьма длительные и разносторонние.

Гейтс стал рассказывать, как проходят испытания. В них участвует двести пятьдесят человек: половина принимает экспериментальное лекарство, половина — плацебо.

— И каковы результаты? — спросил Кентрис.

— Понятия не имею. Мы не мониторим результаты по мере поступления; у нас другая методика. Мы получаем весь объем данных, потом анализируем их.

— Я хотел бы посмотреть, какими данными вы располагаете.

Гейтс помолчал.

— Вы же не поймете, на что смотрите.

— Не в первый раз.

— Есть некоторые ограничения…

— Не люблю ограничений.

— Тем не менее, если вы с ними не согласитесь, вам придется вызывать меня повесткой в суд и терять на этом целый день.

— Что за ограничения?

— Имена принимающих участие в испытании изменены по причинам приватности. Вы должны обещать, что не станете разглашать то, что узнаете.

Кентрис с минуту поразмышлял.

— Согласен, — сказал он. — Но я оставляю за собой право делиться полученной информацией с партнерами по расследованию.

Гейтс согласился. Сорок пять минут ушло на то, чтобы подобрать материалы, и Кентрису принесли их в отдельную комнату.

И впрямь он почти ничего не понимал. Но можно привлечь к этому делу множество других людей, которые понимают. И на данный момент он приятно удивлен относительной легкостью, с какой Гейтс согласился сотрудничать.

Это не значит, конечно, что Гейтс чист.

Если Робби Дивайн и разорится, то уж точно не на одежде.

Согласно ежегодному рейтингу журнала «Форбс», Робби, как известно, стоит больше миллиарда долларов. Но даже в своем кабинете на Уолл-стрит он всегда сидит в кедах и джинсах, причем купленных в «Таргет» либо в «Уолмарт». И довольно-таки давно.

Я познакомился с Робби лет пять назад, когда брал у него интервью для двух статей о фондовом рынке. Его репутация в биржевых кругах была чрезвычайно высока; он был человек-легенда. Когда я позвонил, он пригласил приходить прямо сейчас.

Его кабинет оформлял, по-видимому, тот же дизайнер, что занимался его одеждой. Повсюду валялись бумаги. Часть ковра была расчищена, чтобы можно было загонять в лунку мячи для гольфа.

Поздоровавшись и повспоминав статьи, для которых я его интервьюировал, он спросил:

— Так вы нашли вашу исчезнувшую девушку?

— Все еще ищу.

Он сочувственно покивал и, отправив мяч в лунку, спросил:

— Ну так что?

— Есть такая компания «Биодин», ее хозяин Шон Ласситер.

Робби поднял брови в знак того, что отметил; возможно, он вспомнил историю моих взаимоотношений с Ласситером.

— И что?

— Он испытывает лекарство от болезни Альцгеймера. Я хочу узнать, много ли он может получить, если испытания покажут, что лекарство действенно.

Бобби положил клюшку, подошел к компьютеру и застучал по клавишам. Попутно он делал заметки. Это продолжалось минут десять — долго, если просто стоять и ждать.

— О’кей, — наконец сказал он. — «Биодин» имеет капитализацию в одиннадцать миллионов долларов, то есть это очень маленькая компания. Шесть миллионов акций, каждая примерно по доллару восемьдесят пять. Ласситер — владелец восьмидесяти процентов компании. У него сто процентов при голосовании, но все это вряд ли вас интересует.