Я посмотрела на свой телефон и осознала, что не признавалась себе в этом по-настоящему до настоящего времени.

Дебра улыбнулась мне понимающей, теплой и искренней улыбкой. Она перестала быть просто вежливой, какой была до этого.

— Понимаю. Я всегда говорю своей дочери, как важно быть независимой и сильной.

— Спасибо.

— За что?

— За понимание, — на мои глаза навернулись слезы, но я быстро с ними справилась. — Последние несколько недель я живу в постоянном стрессе, и я хочу в себе разобраться, хочу ощутить свою самостоятельность.

После этих слов Дебра раскинула руки и притянула меня в свои объятия, чем очень меня удивила.

— С вами все будет в порядке. С тех пор, как я впервые вас встретила, после того, как вы начали встречаться с мистером Брейди, вы всегда казались мне очень сильной и независимой женщиной.

Я обняла ее в ответ, а затем отстранилась:

— Правда? — всхлипнула я. — Спасибо.

Она молча улыбнулась, расправляя свою униформу.

— Дебра, мы были близки? Как часто мы разговаривали?

— Нет, не очень часто.

— Почему?

— Вы с мистером Брейди были очень заняты. Вы все время проводили в работе.

— О…

Она посмотрела на стоящую перед ней кастрюлю.

— Дайте мне несколько минут, и я приготовлю для вас сэндвич с арахисовым маслом.

Я быстро вскинула на нее удивленный взгляд:

— Откуда вы знаете, что я люблю подобное?

Она засмеялась:

— Вы много раз просили меня его приготовить.

Я нахмурилась:

— Но... Коннор сказал, что никогда не слышал, чтобы я упоминала об этом раньше.

С ее губ сорвался еще один смешок:

— Да. Вы никогда не ели его перед мистером Брейди. Вы говорили, что это запретное, тайное удовольствие из вашего детства. Вы считали, что повзрослев и почти став миссис Брейди, глупо и примитивно есть такую пищу. Поэтому вы попросили меня не упоминать об этом секрете перед другими.

— Ох, — я нахмурилась, пытаясь переварить эту новую информацию. — Дебра, вы можете ответить мне честно на один вопрос?

Она посмотрела на меня и удивленно подняла бровь:

— Постараюсь.

— Как вы думаете, я изменилась с тех пор, как потеряла память?

Она улыбнулась:

— Ну, трудно сказать, — она помолчала, обдумывая свой ответ. — Не думаю. Вы всегда были добры ко мне. Но теперь вы кажетесь более расслабленной, чем были до несчастного случая.

— Расслабленной?

— Да. Вы всегда куда-то спешили и много работали. Мне казалось, что вы боитесь снизить темп и остановиться.

— Понятно.

Дебра только подтвердила то, о чем упоминала несколько недель назад Анна. Я сжигала себя на работе, оплакивая потерю матери. Стоило лишь мне подумать о женщине, которую я видела сегодня утром в своем воспоминании, как у меня заныло сердце. Как бы я хотела вспомнить о ней все!

***

Двадцать минут спустя Джим высадил меня у беговой дорожки. Я настаивала на том, чтобы пройтись пешком, но так же, как и Дебра он не принял отказ.

— Спасибо, что подвезли, Джим, — я вышла из автомобиля, поблагодарив придерживающего для меня дверь водителя. — Знаете, вам действительно не стоило ехать.

Он вежливо ответил:

— Это, на самом деле, доставило мне радость, мисс Стюарт. — В отличие от Дебры, он отказывался называть меня Лив, даже когда Коннора не было поблизости. — Когда нагуляетесь, позвоните мне, пожалуйста, и я вас заберу.

— Конечно, — солгала я. — Скорее всего, я побуду здесь подольше, может быть, пообедаю с Анной. Поэтому не беспокойтесь обо мне. Если мне понадобиться машина, я вам позвоню.

Увидев удаляющийся автомобиль, я вздохнула полной грудью, ощущая, что смогла, наконец, расслабиться, впервые за этот день.

Я прогуливалась по Келли-драйв, растянувшуюся вдоль реки, и ощущала, как мою кожу приятно холодит прохладный осенний воздух. Я сразу поняла, почему я так любила этот маршрут. Здесь, вдали от шума и суеты города, было тихо, и я чувствовала себя очень спокойно.

После пятнадцатиминутного спуска по тропе, я вышла к музею искусств Филадельфии. Я сошла с беговой дорожки и направилась к красивому зданию. Села на густой, зеленый газон у подножия лестницы, так называемой «лестницы Рокки» из фильма «Рокки», ведущей ко входу в музей.

Не знаю, сколько времени я просто сидела, наблюдая за людьми, которые проходили вверх и вниз по ступенькам, но в какой-то момент, я, должно быть, задремала.

Меня разбудил знакомый голос.

— Ну привет, незнакомка, — от непонятной интонации в мужском голосе волоски на моих руках встали дыбом, и я раскрыла глаза, чтобы узнать, кто прервал мое уединение.