В словах Ромашкина слышалось легкое хвастовство, но ведь и в самом деле звезды были у него дома.

— Что надо иметь, чтобы смастерить такой планетарий? — спросил Мишка. — Нужны самые простые вещи — футбольная камера, карманный фонарик с точечной электролампочкой, простыни, удочки, клей, чернила, бумага, иголки и, конечно, карта звездного неба. Вот и все.

Но этот перечень Ромашкина был не полон. Как и во всяком деле, еще необходимы были три важных предмета: хотение, умение и терпение.

Как же ему удалось сделать свой домашний планетарий? Из старых длинных гибких удилищ он согнул и связал округлый каркас, к которому подшил широкие простыни. У него получилась сфера — как бы четвертая часть огромного шара. На этом небосводе, как на экране, в темноте и сияли звезды — лучи карманного фонарика, установленного в черном бумажном колпаке, который Ромашкин сделал с помощью футбольной камеры.

Он ее сильно раздул, смазал поверхность вазелином и затем всю заклеил черной фотографической бумагой. Когда колпак просох, Мишка вынул из него камеру, взял карту звездного неба и аккуратно, терпеливо перерисовал карандашом все главные небесные созвездия — Большую и Малую Медведицы, Орион и другие.

Затем тоненькой иглой он наколол множество разной величины дырочек. Свет от лампочки проходил через эти отверстия, проектировался на простынном небе, и перед зрителями возникала волшебная звездная картина. Так хитрый Мишка привел звезды к себе в дом.

Но этого Ромашкину было мало.

С помощью другого карманного фонарика, у которого в бумажной заслонке находилось отверстие в виде полумесяца, он показал, как в планетарии между звезд движется Луна. Реостат, включенный в цепь питания освещения звездного неба, позволял ему зажигать и гасить свои домашние звезды.

И вместо ночной красавицы Луны на небосвод из-за горизонта медленно выплывало яркое розовое Солнце.

Для Солнца было вырезано особое круглое отверстие в заслонке, стоящей перед третьим карманным фонариком.

Еще Мишка показал, как звезды медленно движутся по небу, словно привязанные к невидимой оси Полярной звезды. Для этого он вращал колпак, как глобус вокруг проволочной оси.

И в заключение звездных чудес торжествующий владелец звезд показал взлет космической ракеты и полет спутника земли. В темноте, когда на домашнем небе чуть светало у горизонта, что-то сверкнуло, ухнуло и вверх среди звезд устремилось маленькое яркое остроконечное пятнышко. Вот крошка-ракета поднялась до зенита и исчезла. Но тут в комнате внезапно загорелся яркий свет, и все невольно зажмурились.

А потом бросились осматривать детали устройства домашнего космоса.

— Такой планетарий, — сказал в заключение Александр Иванович, — не плохо иметь и у нас в школе. Сего помощью можно разъяснять небесную механику, да и показать кое-кому из школьников и взрослых, что на небесах богу нигде нет места.

Я слышал, что Ромашкин отнесся недоверчиво и ревниво к барометру Кузнецова. Могу отметить, что его домашний планетарий тоже не изобретение, а просто удачная конструкция из подручных средств. Но это не беда! Хороший конструктор, как правило, всегда попутно изобретатель. Начиная со своих собственных маленьких конструкций, обязательно дойдете до больших и значительных изобретений. Тут дорога верная, испытанная… По ней шли почти все знаменитые изобретатели.

Ваши юнизовские конструкции: электролампы, термометр, барометр, высотомер, флюгера, микродинамо, телескоп, планетарий — первые шаги по этой славной дороге…

— У кого из нас нет дома всяческих тонких и толстых, новых и старых тетрадок? — такими словами начал очередной сбор клуба юнизов Ромашкин.

Вступительную речь Мишки внимательно слушал битком набитый класс. Еще бы, здесь не было ни одного школьника, который не ознакомился бы с новым заманчивым объявлением клуба юнизов:

На этот призыв охотно откликнулись представители всех классов школы. Некоторые догадались прихватить ножницы. Вместе со всеми заявились и два дружка — Тортиков и Гадалкин. Но держались они особняком: до сих пор не могли забыть разоблачения их обмана на выставке домашних светильников. Пришел и Пашка Грачев.

Ромашкин поднял над головой тетрадки и продолжал:

— Любая старая тетрадь вроде этой ничем не примечательна. А если посмотреть на нее зоркими глазами изобретателей, то она — авианосец множества самых разнообразных летающих авиамоделей. Ведь ее листки — всем доступный, легкий, гибкий, по-своему прочный материал для крышек планеров и самолетов.