План Старшего Помощника Шиффса был простым и незатейливым. «Совсем вы, С-светлые, — змейкой скользнула мысль, — разучились строить интригу. Даже я могу сделать лучше!» Но указывать на ошибки освободившего её из заточения не входило в планы Химеры. Каждый сам себе могильщик.

Тем временем странный агрегат медленно наполнял накопители станции, оживляя одну за другой системы жизнеобеспечения и маневрирования. На расконсервацию и восстановление потребуется не одно десятилетие, но это её уже не волновало.

На экране появились слабые тени, складывавшиеся в коричнево-чёрные картины, словно выжженные по старому дереву, и вскрытые тёмным лаком. Изломанные скалы, покрытые странной помесью лишайника и мха, трепещущей на сильном ветру, стелющиеся по зернистому песку узловатые плети растений, цепко впивающиеся в камни и стекловидные проплешины. Низкое тёмное небо с медленно ползущими тучами. Низкие горы на горизонте, сглаженные временем и ветрами. И никаких признаков солнца. Холод. Безнадёжность. Уныние. Горечь.

Химера долго вглядывалась в экран, как в окно, стараясь проникнуть глубже, понять этот умирающий мир, которые показал ей своё покрытое язвами лицо… Несмотря на свою способность нести смерть, пить кровь и умение убивать, она всё-таки слишком любила жизнь. «Я живу. Убивая, не умирая, отнимая жизнь — я существую, пока она есть у других. Если жизни не станет…» — Химера не стала продолжать мысль, придвинувшись к метровому неровному прямоугольнику вплотную. Там, с другой стороны, находился мир, который был уже мёртв. И прекрасно знал об этом. Не стесняясь, а, скорее, выставляя это напоказ.

На мгновение она ощутила горький вкус на губах, и непроизвольно облизнулась. «Таков уж вкус у этого песка, — подумалось вдруг. — Он подчиняется бродяге-ветру, и держится у гор корней изо всех сил, чтоб не взлететь в пустое небо… Цепочка туч низка…»

Химера отшатнулась назад, сомкнув вокруг себя защитную сферу, сплетённую из тьмы. Ей, не без оснований считавшей себя почти всемогущей, вдруг стало страшно. Кто-то вломился к ней в сознание, так, что она даже не заметила, и протянул, как листок бумаге на серебряном подносе, этот бред.

Женщина внутренне сжалась, и, по-прежнему не ощущая никого в пространстве и времени вокруг, отступила ещё на пару шагов. Сзади был кожух генератора и пустое пространство теплоотводной шахты, ведущей вниз, к реактору. Впереди тускло светился коричневым и чёрным экран. На станции не было никого. Вообще.

Что-то коснулось её. В голове, изнутри, как будто щупальце морского гада — скользкое, отвратительное… Страх ушёл. Химере захотелось найти этого невидимого скользкого щупателя, и накрутить ему щупальца разнообразными узлами вокруг шеи. Если, конечно, у него есть шея…

Сигнал готовности, прозвучавший из аудиосистемы шлема, разорвал тягучую сеть мгновений, и она осознала, что больше её здесь ничего не задерживает. Попытки прощупывания прекратились, как только внутри плеснула огненная ярость.

Мысленно сплюнув, Химера, не глядя, активировала переход, и нырнула в волны времени, расступившиеся перед ней. Скользя в воде, которая никогда не была водой, она приняла облик огромной акулы, шипастой, но быстрой и стройной, и углубилась в видимые только ей течения, ища следующий момент. За ней, в кильватерной струе, скрываясь между пузырьками метафорического воздуха, мелькнула тёмная тень, похожая на рыбу-прилипалу с Земли.

Капитан Морган зевнул, и попытался разлепить смыкающиеся веки. Ему на секунду показалось, что свет померк, но взгляд на часы подтвердил самое неприятное — он только что потерял две минуты. Они выпали из памяти, и канули в небытие…

— Кэп, вы это, аккуратнее… — Кацман душераздирающе хрустнул челюстями в богатырском зевке. — Ещё немного, и пульт прошибёте башкой-то, едрёна вошь. А я его уже чинить загрёбся.

— Да-да, Джек, что-то я сегодня не выспался, — Ричард подпёр ладонью подбородок, и уставился в показания приборов, которые начали расплываться перед глазами. — Если честно, я уже неделю не высыпаюсь.

Боцман, подтвердив коррекцию курса, снова зевнул и улыбнулся:

— Анна — умница и красавица, сэр. И полна страсти, выверни меня наружу астероидом!