— Посмотри вон туда — слева от того камня… — Несмотря на боль в руке, вызванной этим прикосновением Арскейна, Форс покорно посмотрел в указанном направлении.

Он увидел там кучу всякого добра. Форс узнал остатки своих краг и пояс, такой же, какой носили Зверолюди. Но блестки света за этой кучей добычи, сваленной в беспорядке представляли больший интерес. Они стояли в крошечной нише в стене — три голубых бруска… высотой всего лишь в палец… такие до боли знакомые…

Озадаченность Форса исчезла. Эти бруски… они были маленькими фигурками, которые он принес из музея в сумке Звездных Людей. И теперь их поставили там, на возвышении… и перед ними — вся эта куча приношений.

«Они — боги!» — На него внезапно снизошло озарение, и он теперь знал, почему народ ящериц так чтит их.

— Арскейн! Эти фигурки — вон там, в той нише, — да ведь я принес их сюда из музея — и ящерицы сделали им подношения… они поклоняются им!

Южанин потер подбородок, как всегда, выражая этим жестом замешательство. Потом он порылся в своей дорожной сумке и достал четвертую фигурку.

— Нет, в самом деле… неужели ты не видишь — все из–за этого! — Форс указал на маленькую головку вырезанной фигурки. Несмотря на то, что фигурка имела человеческие очертания, у нее была голова хищной птицы с клювом.

— Одна из тех фигурок там, внизу, имеет голову ящерицы… или по крайней мере она похожа на голову ящерицы!

— Да. И поэтому… да… теперь я тоже все понял!

Арскейн начал спускаться по склону, и с его губ слетел тот же самый шипящий крик, как и до этого. Произошло мимолетное движение. Форс моргнул. Рабочие исчезли, спрятавшись за скалами, оставив дно оврага пустым.

Южанин ждал, с терпеливостью охотника, одну минуту, вторую, а потом снова прошипел. Он держал в руках зажатую между пальцев фигурку с птичьей головой, и ее голубой блеск был отчетливо виден. Возможно, именно из–за этого вожаки ящериц и покинули свои укрытия.

Они приближались осторожно, скользя между камнями, и только внимательный наблюдатель мог заметить их. И, на что тоже обратил внимание Форс, они несли с собой Копья, утыканные колючками. Впрочем, Арскейн находился гораздо выше того места, куда падали тогда шарики из глины. И теперь он поставил голубую фигурку на землю и Широким шагом отступил вверх по склону.

Именно статуэтка и привлекла их. Трое вожаков вместе подошли, скользя своей особой стремительной походкой. Оказавшись совсем близко от фигурки, они остановились и принялись вертеть головами во все стороны, словно, чтобы удостовериться, что это никакая не ловушка.

Когда одна из ящериц обхватила лапой приношение, Арскейн двинулся, но не к ним, а в сторону кучи добычи! Он шел осторожно, внимательно осматривая каждый дюйм земли перед собой, внешне не обращая никакого внимания на ящериц. Те замерли на месте и только взглядом следили за ним.

С нарочитой методичностью южанин начал переворачивать все, что лежало в той куче. Он вернулся с сапогами Форса и тем, что осталось от одежды горца, пройдя мимо ящериц, словно не замечая их. После того, как он прошел, вожак ящериц схватил голубую фигурку и юркнул за камень. Его два приятели чуть ли не наступали ему на хвост. Арскейн поднимался по склону с той же неторопливостью, но на лбу и щеках у него появились капли пота.

Форс сел на землю и надел на больные ноги сапоги. Поднявшись, он еще раз оглядел овраг. Ящерицы–работники все еще прятались в своих пещерах, но теперь в скальном святилище стояло четыре, а не три фигурки.

На следующий день они двинулись на юг, оставляя позади себя эту странную Землю Взрыва. И уже на второй день они глубоко проникли на открытые поля, где под лучами солнца ветер колыхал колосья пшеницы–самосевки.

Форс остановился у каменной стены и прислушался. Услышанный им звук был слишком слабым и низким, чтобы быть раскатом грома, и в нем прослушивался четкий ритм.

— Погоди!

Когда Арскейн остановился, Форс понял, что он уже слышал его прежде — это был голос сигнального барабана. И когда он сообщил об этом Арскейну, тот опустился рядом с ним на камни и приложил ухо к земле. Но он опоздал — послание уже закончилось. Южанин поднялся с хмурым видом.

— Что?.. — рискнул спросить Форс.

— Это был призыв. Да, ты был прав, это был разговаривающий барабан моего народа, и он сообщил дурные вести. Нечисть надвигается на них, и они вынуждены отозвать для зашиты клана все копья…

Арскейн заколебался, и Форс сам предложил.

— Я не копьеносец, а теперь даже не лучник. Но меч мой пока еще со мной, и я неплохо умею с ним обращаться. Ну что, идем?

— Как далеко? — спросил Форс, чтобы чуть отдышаться после нескольких минут безостановочного бега. Арскейн принял его предложение, но бежать было легче Луре на ее четырех лапах, чем Форсу на его двоих.

— Могу только догадываться. Этот барабан был создан для созыва людей в пустынной местности. Возможно, он дальше, чем мы думаем.