— Вы хотели продолжить с того места, где он остановился? — ван Норрис взмахом руки отогнал от глаз сигаретный дым.

— Да.

— А подумали ли вы, что у вашего брата был многолетний опыт такой работы, и тем не менее…

— Кто–то встретил его в Маастрихте и может поджидать и меня? — продолжил Квинн. — Конечно. Я думал обо всем, что только мог предположить. С другой стороны, у меня превосходная легенда, очень основательный повод, чтобы появиться там. И ещё одно преимущество: я знаю эту местность и её историю.

Квинн посмотрел на рыцаря. Ему очень хотелось добавить: «Я подхожу вам». Но это могло показаться слишком нахальным.

Ван Норрис принёс карту Низинных государств [1] и с треском развернул её.

— Маастрихт, — он показал пальцем на карте. — А где старая граница Стернсбергов?

— До неё меньше десяти миль, — Квинн провёл линию. — С нынешней границы можно разглядеть башню Одокара…

— А что стало с семейством Стернлитц?

— Последний герцог потерял власть после франко–прусской войны, когда герцогство было присоединено к Бельгии. Не думаю, чтобы он сильно из–за этого расстраивался. Он был одним из исследователей девятнадцатого века, как Стенли, Ливингстон и Бертон, только его интересовали Маньчжурия и Гоби. Единственное, что удалось установить о нём моему отцу, — что он предположительно был убит туземцами в начале девятисотых годов. У него не было детей, и он был последним представителем мужского пола своего рода.

— Это прибавляет ещё одну небольшую проблему. Кому будет принадлежать сокровище епископа, если его когда–нибудь найдут? В убежище нацистов — в соляных шахтах — его не нашли…

Опять раздался звонок телефона. Ван Норрис поднял трубку и, слушая, придвинул к себе блокнот, быстро что–то записал.

— Прекрасная работа, Сэм. Я у тебя в долгу. Можешь приехать сюда завтра утром? Треснувшая лодыжка вычеркнула меня из списка, поэтому мне придётся обратиться к тебе… Что–то «горячее»? Да, несомненно, насколько я могу перевести на обычный язык. Не просто горячее, обжигающее! Ну, в десять? Очень хорошо. Доброй ночи!

Он перечитал свои записи, потом впервые за всё время встречи улыбнулся Квинну.

— У меня есть все основания поблагодарить вас, мистер Адлере. Не впервые дом Норрисов даёт консультации относительно сокровища епископа. Мы даже можем отчасти претендовать на владение им.

В конце восемнадцатого столетия эта коллекция была осмотрена и вычищена моим предком, после чего герцог Людвиг получил определённую сумму взаймы, а коллекция послужила закладом. Когда коллекцию затребовал сын герцога, он выплатил только часть долга. Возможно, за остальные деньги была оказана некая политическая услуга, о которой не сохранилось упоминаний в документах. Во всяком случае, у нас до сих пор хранится закладная на коллекцию. И если бы сокровище было найдено, мы могли бы претендовать на него, поскольку род Стернлитцев прекратился. Если сокровище ещё существует, очень хотелось бы взглянуть на него. Мне необходимо знать, где Старк обнаружил статуэтку и почему предложил вам встретиться со мной…

— Значит, вы мне поможете?

Но, к удивлению Квинна, ван Норрис покачал головой.

— Не могу ничего обещать. Вы слишком молоды, слишком неопытны, чтобы ступить на эту тропу с моего благословения. Вначале я должен обдумать множество проблем.

Квинн встал, пытаясь подавить неотчётливое, но тяжёлое настроение.

— Я все равно пойду, — твёрдо проговорил он и взялся за свой пустой чемоданчик.

— Ну, не сегодня же вечером, — с легкой улыбкой остановил его ван Норрис, но Квинна эта улыбка только разозлила. — Наш единственный поезд давно ушёл. И я хочу ещё раз увидеться с вами утром. Вы говорите, у вас есть номер в гостинице? Хорошо. А теперь, с вашего разрешения, — он взял фигурку рыцаря, — это отправится в помещение, которое миссис Эванс называет склепом. Пойдёмте со мной и посмотрите, если есть желание.

Ван Норрис подошёл к дальней стене, прикоснулся к ней рукой, и секция книжного шкафа сдвинулась в сторону. Квинн увидел маленькую комнатку, все стены которой были уставлены рядами небольших ящичков. В центре, под сильной лампой, стояли единственное кресло и стол, покрытый чёрным материалом. На столе были разбросаны бриллианты и изумруды из «Тысячи и одной ночи». Ван Норрис не обратил на них никакого внимания, а открыл один из ящичков в стене и положил внутрь, на обитое мягкой тканью дно, фигурку рыцаря.

— Вся комнатка — стальной сейф, — сообщил он Квинну. — Большую часть работы я выполняю здесь. Рыцарь будет в полной безопасности.

— Значит, мы увидимся утром?

— В десять тридцать, если не возражаете.

Он попрощался, и Квинн подумал, что не воспользовался полностью предоставившейся ему возможностью. Возможно, потому что в сравнении со Старком выглядел чем–то незначительным. Да и как он мог надеяться на удачное сравнение с ним? Как смел рассчитывать, что заменит брата в деле, которое требует исключительного мужества, самообладания и мастерства?

Но никто не сможет остановить его. Есть отличная причина, чтобы отправиться в Голландию. Квинн снова ощутил решимость и волю, которые в прошлом помогли ему выдержать боль и разочарование. Согласен ван Норрис или нет, но он попытается отыскать сокровище епископа!

Старые часы на ратуше пробили десять тридцать, когда на следующее утро Квинна ввели в сокровищницу ван Норриса. Но проводником ему служил не хозяин дома и не миссис Эванс. У входа его встретил молодой стройный азиат, ростом не выше Квинна. Он бесшумно, с уверенностью кошки, прошёл по коридору к библиотеке. В нём чувствовались навыки прирождённого воина. Заговорил он с американским акцентом: