Вот и сейчас он стоят перед "залётчиками", слегка покачиваясь на пятках.

– Ну и что мне с вами делать?
– задал попаданец риторический вопрос. Те, как и и было положено по уставу, вид имели лихой и придурковатый, но выглядели виновато. От них ощутимо тянуло раскаянием, желанием продолжить веселье и опасением - Игорь успел заслужить славу человека с фантазией.

Физических наказаний он избегал, хотя применял, чего уж там... Всякое бывало - и иногда проще обломать палку, показательно (и очень болезненно) гоняя виновника по расположению, чем оформлять всё официально, с бумагами - формально оставляя человека целым, но ломая судьбу.

– Ну что ж, сами напросились, - несколько зловеще протянул экстремал и уланы поёжились, - за мной.

Подойдя к расположению пехотного полка и пройдя опознавание "свой-чужой" у знакомого поручика, к этому поручику он и подошёл с предложением.

– Никита (после нескольких серьёзных дел они были на ты), тут я своим залётчикам хочу устроить показательную порку.

Поручик морщится слегка:

– Не узнаю тебя - показательную-то зачем?

– Аа! Нет, я не правильно выразился, - засмеялся сержант, - в смысле - морально их выпороть.

– Забавное выражение, - хмыкнул приятель, - говори, зачем я тебе нужен.

Игорь говорил негромко и с каждой новой фразой выражение лица егеря становилось всё более и более странным. Наконец он не выдержал и откровенно заржал. Через несколько минут можно было наблюдать необычную картину - улан, опытных уже ветеранов, гонял егерский капрал, муштруя их как пехотинцев-новобранцев:

– Сено-солома, левой-правой! Шевелись, вахлаки деревенские!

Красные от стыда уланы "шевелились", подстёгиваемые комментариями.

– Ить они совсем из берлоги вылезли, раз с сеном-соломой гонять приходится, - раздавались нечастые, но весьма едкие комментарии. Капрал, взявший на себя функции их наставников, командовал с багровой рожей, стараясь не сорваться в смех. Попаданец же с поручиком сидели на чурбачках и наблюдали за импровизированным спектаклем.

– Поняли хоть, почему я вас ТАК наказал, - спросил их спортсмен на обратном пути. Видя полное отсутствие понимая, вздохнул и пояснил:

– Сперва вы меня ослушались, а потом ещё и попасться умудрились - как дети! Ну а раз так, то и наказание соответствующее вашему... возрасту, - ехидно закончил он. От такой проповеди лица подчинённых были красными от стыда.

– Боярин, - взмолился один из залётчиков, - ты в другой раз лучше палками.

– Э, нет. Палками - больно, но пару дней отлежишься, да друзья сочувствовать будут. А такое... такое на всю жизнь запомнится!

Несмотря на нелюбовь попаданца к пьянкам, гулянки и "симпосиумы"* он всё-таки посещал - скучно всё-таки. Из-за "подвешенного" состояния и двойственного положения, бывал как у Румянцева и Салтыкова, так и у своих сержантов. Везде он чувствовал себя спокойно и вольготно - как из-за воспитания, так и из-за свойственного большинству современников попаданца пренебрежения к чинопочитанию.

– Гляди-ка, Пётр Семёнович, - негромко говорил Румянцев командующему Салтыкову, - эвон как держится - видно, что не впервой.

– Мда, правы были те, кто..., - начал было Салтыков и резко замолчал, наблюдая за уланским сержантом. Тот и вправду чувствовал себя свободно - подходил к разным группам офицеров и гвардейцев**, свободно общался на нескольких языках, уверенно отвечал на вопросы и вообще - было видно, что такой вот симпосиум для него - явление совершенно привычное. Подойдя к столу, сержант уверенно (!) выбрал ананас - диковинку, которую большинство офицеров разве что пробовали один-два раза.

Он же выбирал с видом знатока и на лице было едва ли не написано, что ананаса ему захотелось, но вот от качества продукта он не в восторге. Военачальники переглянулись многозначительно - ну точно из знати.

Правда, на таких пирушках бывал он не часто - обычно ранг был заметно попроще. Вот и сегодня их пригласили казаки, прикомандированные к дивизии Чернышёва.

– Кто приглашал-то?

– Пугачёв Емельян, - отозвался Никифор, перебрасывая с натугой бочонок рома на другое плечо. Такой же бочонок тащил и сержант, но ему вес казался "детским".

– Трофеи притащил, вот и гуляет по случаю.

– Что-то слышал о нём, - наморщил лоб спортсмен.

– Да мог и слышать, - согласился каптенармус, - казак добрый, не раз в боях отличался. Молодой ещё - твой ровесник, а вот тоже молодец.

Вообще, отношения с казаками поначалу не слишком складывались, но постепенно улан начали воспринимать как равных - и это с учётом того, что уланский полк успел завоевать славу одного из лучших полков русской армии. Во многом этому поспособствовал попаданец, гонявший подчинённых "в хвост и в гриву". Но и результат - теперь "его" уланы считались лучшими кулачными бойцами, лучшими фехтовальщиками и лучшими плясунами в русской армии.