– Елин, не заставляй меня терять к тебе зачатки зародившегося уважения... С кем я могу разговаривать, если буквально недавно, причем прямо на твоих глазах в меня некто переселился? Или ты совсем отупел?!

– Почему сразу отупел...
– насупился Елин, - с Мантикорой... наверное. Больше вроде не с кем. Хотя от тебя можно всего ожидать... Например - раздвоения личности. Или разтроения...

– Так, Енот...
– Елин усердно покрылся красными пятнами, - точнее Елин, займись чем-нибудь... Алина, помоги ему накрыть на стол и раскидать по посуде кашу. А я сейчас еще немного посижу... пообщаюсь и присоединюсь к вам.

– Мурка, так в чем?!
– про себя вернулся я к прерванному разговору.

– На самом деле не знаю, Хозяин, - виновато сообщила Мантикора, - как именно активировал он свой меч, я не имею не малейшего понятия...

– Ну а как это проявлялось?
– слегка расстроившись, уточнил я.

– Когда Хозяин этого желал, меч вспыхивал и обволакивался ярко красным пламенем, которое произвольно по его желанию, могло менять свою длину...

Я вдумался в то, что она описала, и просто офигел. Не слабое оружие...

– И в каких пределах?
– уточнил я с замиранием сердца.

– В очень широких...
– Мантикора задумалась, казалось, стряхивая со своих полок памяти толстый слой пыли веков, - то, что довелось наблюдать мне, так это изменение длины от двух, до десяти метров. Но насколько мне кажется это не предел. Просто у Хозяина в большей длине элементарно небыло надобности, мог порубить и своих...

– А с кем вы тогда вели битву?

– С порождениями Хаоса. По крайней мере, так утверждал Хозяин.

– А на кого они были похожи?
– все более раздираемый интересом углубился в суть я.

Мантикора опять замолчала. Потом снова как-то нехотя продолжила:

– Они были самых различных размеров и внешностей, многие обладали магическими способностями или, по сути, являлись магическими существами...

– И много их было?!

– Гораздо больше, чем нас...
– она опять замолчала.

– И кто одержал тогда верх?
– нарушая тишину и подозревая неладное уточнил я.

– В той битве не мы...
– ответила она с неподдельной тоской в голосе.

Я огорошено замолчал. Значит мы проиграли... Не знаю еще как, но похоже это многое объясняет... По крайней мере, так кажется. Как не крути, а еще один гвоздь из наглухо заколоченного гроба, в котором покоится истина, выдран, и теперь у меня появятся новые вопросы. Много вопросов... Но позже. Нужно пока, хоть это переварить. И кое-что проверить.

Решив больше не мучить Мурку вопросами на столь больную для нее тему, я переключился на настороженно зыркающего в мою сторону Елина. Приступать к еде он не решался, справедливо полагая, что за это ему может влететь по загривку. Молодец, умный мальчик, растет прямо на глазах... Потому что именно так бы и было.

Я уселся рядом с разложенным в виде стола покрывалом, правда именно рядом и на землю, чтобы его не запачкать, вытащил нож и стал открывать щедро расставленные согласно не слабых аппетитов Елина (аж по две банки на человека), консервы с аппетитной этикеткой в виде больших кусочков сардины, на голубом фоне. Как дополнительно сообщала этикетка - в масле. Елин в свою очередь стал подсоблять взглядом, щедро обливаясь сглатываемой слюной. Я поддался заразному искушению и тоже сглотнул. Решив не издеваться, я открыл ему две, и кивнул, разрешая приступать, себе одну, и вопросительно посмотрел на Алинилинель.

– Мне одну...
– сочувственно глядя на Елина, давящегося горячей кашей, активно вычерпываемой из алюминиевой чашки, вперемешку с рыбой, и похрустывающей на зубах сухой вермишелью "Мивина". При этом Елин периодически поглядывал на меня, с заметным явным подозрением, вероятно в том, что я неожиданно могу передумать, и распорядиться рыбой как-то иначе...

– Хорошо...
– ответил я Алине, подавив у себя практически непреодолимое желание именно так и поступить. Не стоит его так явно шугать. Пусть хоть немного расслабится.

Я улыбнулся, аккуратно пробуя свою порцию все еще горячей каши, чем вызвал еще большую волну подозрений и суеты вокруг еды, со стороны Елина. Блин, хоть бы не подавился...

Как будто в ответ на мою мысль Елин запнулся, желая с набитым ртом что-то сказать, покраснел, сдерживаясь от кашля, стараясь скопом все проглотить, но в этом не преуспел, возможно, ему в этом воспрепятствовала слабо пережеванная "Мивина", потом посинев, сдался, и разразился диким кашлем, выстрелив всем содержимым рта далеко вперед, слава богу, причем для него, в смысле для Елина, мимо меня и Алинилинель.