– Так, мы еще не сварили кашу...
– заставил себя подняться с лежбища я.
– приготовить крупу-у-уа-а-ах, - мое последнее слово снова переросло в зевок, - соль... Тушенку... Макароны.

– Елин, не спать, тащи свой рюкзак, доставай тушенку!
– бросил я куняющему Елинотонелю.

Елин не стал возражать, подбросил еще дров и побрел за своим рюкзаком. Высыпав крупу, на этот раз, решив приготовить гречневую кашу, я добавил соли и стал дожидаться. Но вода все никак не закипала.

– Так... Чтобы еще сделать?!
– задумавшись, вслух, проговорил свою мысль я.

– Снимите заклятие "виртуальная гравитация", Хозяин, - отозвалась в голове заботливым голосом Мантикора, - оно вам в принципе уже не нужно, а магическую силу из вас высасывает потоком... Хоть для вас это и не критично. Но все же...

– Спасибки Мурка, сейчас и займусь...
– ответил я про себя.
– Вот только как.

– А вы просто представьте Хозяин, что все весят "как обычно", не задумываясь о весе принципиально, согласитесь с этим, расслабьтесь и отпустите мысленно груз. Должно помочь, по крайней мере, высока вероятность.

– Мурка, ты незаменима...
– молвил мысленно я, и принялся за работу.

Проделав все, как она сказала, только сконцентрировавшись, отпустив "груз", и в конце расслабившись, я удовлетворенно отметил, что неожиданно стал весить больше, но не критично, а привычно.

В ответ на мои манипуляции, споткнулся на полушаге, зазвенев разбрасываемыми костями, растягиваясь на полу резко потяжелевший Елин, и села захрустев ветками проснувшаяся Алинилинель.

– Ты вернул вес?!
– уточнила она.

– Да, - пожал я плечами, - решил, что больше нет смысла расходовать силы, и так прорвемся...

– Правильно, - кивнула она и улеглась на бок, - силу нужно беречь, - а потирающий подбородок и периодически локоть Елин, недовольно мне бросил, - мог бы и предупредить!
– и уселся с ней рядом.

– Знал бы, что получится сразу - предупредил бы...
– ответил я, еще раз пожимая плечами.
– А так, пардон, как получилось.

Наконец-то вода закипела, и стала дополнительно радовать слух приятным побулькиванием варящаяся каша.

– Вот, - стал выкладывать консервные банки с тушенкой Елин, - у меня двенадцать штук - много еще осталось, съедим половину?! Можно даже по три...
– он сглотнул - еще три даже останется...

– Нет Елин, по одной. Причем все три мы не просто съедим, а заправим ими кашу. Сытнее будет.

– Но...

– А больше и не проси, неизвестно, сколько нам еще идти, а у нас уже припасы кончаются. Причем заметь, в основном у тебя.

Елин непонимающе уставился на меня.

– Это ты, можешь с голоду помереть, - я многообещающе улыбнулся, - а у меня всегда есть ты, если что, тебя съем.

После моих последних слов, возражений не последовало, и по пещере разнеслась приятная тишина, сопровождаемая только треском, побулькиванием и зарождающимся ароматом.

Неожиданно от входа донеслось отчетливое шуршание и цокот. Потом скребящие звуки... Жаль стена выпирает, не видно гостя. Либо крупное копытное, либо...

Прервав мои размышления, от входа долетели звуки возни, как будто кого-то втащили, звук падения тела, и громкое сопение, будто некто крупный и даже очень, задумчиво втягивает воздух вынюхивая. Раздался негромкий, но очень низкий, похожий на львиный взрык.

Я моментально проснулся, и вскочил на ноги. Этого еще не хватало. Никак местный лев пожаловал!

Елин и Алинилинель тоже вскочили и потянулись за оружием. Я тоже потянулся, а потом, чего таиться выглянул из-за стены в проход. Туда, где у пелены дождя, ранее крутились летучие мыши. На пороге, наполовину зайдя в сухую пещеру, а задницей находясь еще под дождем, стоял медведь. Крупный косолапый Гризли, весом в полтонны, и принюхивался, раздумывая, что дальше делать.

У его ног лежала туша. Похоже - лося.

Увидев меня, медведь зарычал, и видимо определившись, вошел в пещеру полностью, на секунду остановившись, и как огромная собака громко обтрусившись, разбрызгивая влагу. Став еще больше и грознее.

Но это с его точки зрения, а с моей пушистей. Поскольку за последние дни что-то во мне серьезно переменилось, и его, вместе с грозно раскрытой окровавленной пастью, и дико вздыбленной шерстью, я воспринимал почти плюшевым и не грознее хомячка...

Медведь, нагнетая обстановку, продолжил реветь, показывая зубы, и пошел вперед, прямо на меня, видимо оценив как мелкого и ничтожного, решив задавить с одного наскока, а потом и разодрать на части. Судя по хозяйскому оценивающему выражению морды, во мне он видел только десерт, и ничего больше.