— Я не могу выносить, как люди плачут, Захариил. Мы должны помочь им. Каким-нибудь образом, хоть как-то.

— Это не должно нас заботить, брат. Мы воины, а не вестники радости.

— Почему мы не можем быть и теми, и другими?

Захариил сжал ладони в кулаки. "Ты должен перестать думать о нём. Мысли о том, что произошло, не изменят прошлого. Что было, то было. Красивое и уродливое. Чудесное и ужасное".

Он вновь задумался об этой женщине и её положение... но решил не отвечать на её вопрос.

— Ты знаешь имя демона, который отметил тебя?

В её глазах отразилось разочарование, смешанное с горьким осознанием правды.

— Наверное, ты и впрямь настоящий, — произнесла она. — Я принадлежу тёмной стороне, и не в силах вызвать подобного тебе.

— Ты, наверное, собиралась сказать "не имею права".

— Нет, не собиралась. Я имела в виду то, что сказала.

Она поистине была отважным маленьким человеком.

— Мне повторить свой вопрос? — Уточнил Захариил на тот случай, если она его не расслышала.

— Нет. Я помню. Ты спрашивал о том, знаю ли я имя... — Её глаза распахнулись, и разочарование в них сменилось потрясением. — Демон, — прошептала она, и это открытие, казалось, поразило её ещё больше, чем когда он рассказывал о своей небесной сути. — Демон, в смысле исчадие ада?

— Да.

— Мерзкое существо, смыслом жизни которого является разрушение человеческой жизни?

— Да.

— Отвратительное существо без проблесков света в душе, являющееся порождением тьмы и зла?

— Именно.

— Мне следовало догадаться, — вздохнула она. — Демоны. Всё это время я сражалась с демонами, не понимая этого. — Теперь она почувствовала облегчение. — Я не безумна, и мы не единственные существа в этом мире. Я говорила об этом, но только двое поверили мне, да и те были шизофрениками: двинутый иностранец и его невидимый друг!

— Смертная, ответь мне.

— Я говорила им, — продолжила она, не обращая на него внимания, — только я не знала, что сражалась с демонами. Мне стоило догадаться, но я увязла в вампирах и мифологических монстрах, потом были галлюцинации, так что я...

— Смертная! — "Не повышай на неё голос. Вряд ли сумеешь потом объяснить Божеству, что вовсе не собирался её пугать".

Она покачала головой, все ещё роясь в собственных мыслях, с тем же упорством, с которым Захариил пытался обратить её внимание на себя. К её чести, она вовсе не испугалась его.

— Я не могу ответить, потому что понятия не имею, о чём ты говоришь. Меня отметил демон? Как? Зачем?

Смятение. Захариил знал, что это правда, потому что, когда ему врали, он чувствовал горький привкус на языке. А сейчас он не испытывал ничего, кроме... её сладостного аромата? Слабый намёк на аромат роз и бергамота исходил от кожи этой женщины — гладкой, цвета бронзы, разбавленной взбитыми сливками.

То, что он заметил столь незначительную деталь, несколько раздражало его.

— Ты не помнишь, как соединилась с демоном, каким способом? Добровольно или он заставил тебя? — Спросил Захариил.

— Никогда! — В знак протеста она снова распахнула глаза с пушистыми ресницами и уставилась на него. — И теперь моя очередь спрашивать: ты собираешься меня освободить или нет?

Если ей хватало сил задать вопрос, когда она догадывалась о правде, значит, она выдержит и ответ.

— Нет, не собираюсь.

Но Захариил собирался остаться, чтобы разгадать тайну того, почему её отметили. Когда это произошло? Кто это сделал? Каким образом обманул?

Детали не имеют значения. Имеет значение результат.

В её голосе вновь зазвучала горечь.

— Конечно же. С чего бы мне на это надеяться?

Заскрипели петли, и железная дверь внезапно распахнулась. Захариил скрыл себя от любопытных глаз. Женщина напряглась. Появился охранник с дубинкой, пропуская в комнату мужчину с папкой в руке. Он был среднего роста, изрядно полысевший, с выражением ложного сочувствия на лице. Поверх его хилой фигуры болтался белый больничный халат, забрызганный засохшими пятнами крови.

— Она ожесточённо сопротивляется, — заметил мужчина, — но поскольку она прикована, полагаю, что ей не удастся навредить мне. Не обращайте внимания на её крики. К тому же сеанс терапии займёт какое-то время, так что можете идти и не возвращайтесь, пока я не позову вас.

Охранник бросил на женщину сочувствующий взгляд, но всё-таки кивнул.

— Как скажете, доктор. — Затем он закрыл дверь, запирая прибывшего внутри.

Захариил заставлял себя уйти. Даже вестники радости, наиболее тесно контактирующие с людьми, не имели права вмешиваться в добровольные решения человека. К тому же, он частично узнал то, что его интересовало: демоны жаждали девчонку, в надежде поиздеваться над тем, что принадлежало другому представителю их вида.