Но… не так ВДРУГ! Вот они – прекрасно исполненные, идеально подогнанные деревянные панели на стенах, в каждой комнате – своего тона… Вот уложенный елочкой дубовый паркет, судя по фактуре и цвету – обработанный маслом, а не лаком… И камин в каждом помещении, за исключением прихожей и библиотеки. Чувствуя, что тяжелый угар беспокойной ночи рассеивается, а за спиной колышутся два огромных крыла вдохновения, я чувствовала себя то ли ангелом, то ли гигантской бабочкой!..

Час пробил! И я не могла больше сдерживаться:

– Скажите, ведь у всего этого есть эскизы, чертежи и планы. Кому-то принадлежит эта необыкновенная идея… Я хочу сказать, почему этот кто-то не завершает начатое? Но что меня по-настоящему повергает в ступор: КТО все это СМОГ ВЫПОЛНИТЬ?!! Работаю в этом бизнесе пятнадцать лет – и ничего подобного не видела. Более того, мне бы в голову не пришло пожелать нечто подобное для воплощения: даже те, кто берет бешенные деньги за индивидуальное изготовление дверей, наличников и т. п. – откажутся, если показать им такие эскизы!..

Но маленькая женщина, казалось, не слушала меня. Едва я заговорила об авторе проекта, как она отвернулась, подошла к окну и задумчиво чертила пальцем по подоконнику… Когда я уже решила, что ответа не будет, а, может быть, и вообще меня выставят вон, как слишком любопытную «Варвару», она оглянулась. Я увидела слезы, но не увидела, как они льются… Неловко откашлявшись, она жестом пригласила меня вернуться «на ящики»…

И только когда мы уселись, а рука моя невольно дернулась к сигарете, она ободряюще кивнула и заговорила:

– ВСЕ, что вы здесь видете, сделал мой сын… Сделал сам, своими руками, потратив почти три года… Три года – задумчиво повторила Инна Борисовна, как будто уже не чувствовала, что я рядом, – Такой уж он у меня – упертый вол, во всем, где хочет быть лучшим… Себе хотел доказать, что СМОЖЕТ… И, как видете, – она махнула рукой, – смог…И, конечно, у всего этого, как вы Олеся, заметили, БЫЛ автор… Но, увы, жизнь иногда не справедлива к нам и тем, кого мы любим…Ему здорово досталось, и теперь я понимаю, что была несправедлива, и очень хочу помочь. Понимаете, ОЧЕНЬ… Необыкновенная просьба обычной, уставшей от обид и непонимания матери: помогите Ему и… нам. Я вижу, что вам здесь понравилось, а значит работа не должна быть вам в тягость…

Она смотрела на меня с такой кроткой и вымученной улыбкой, что я хоть и искала, но не находила верных слов…

– Ну, конечно, Инна Борисовна! Для меня – Ваше доверие – просто подарок судьбы. Приложу все силы, чтобы результат оказался достойным того, что уже сделано… Но можно, я задам еще… вопрос?..

– Какой?

Крылья за спиной предательским образом испарились – ощущение свободного падения… БУДЬ, ЧТО БУДЕТ:

– Тот, кто сделал все это, ВАШ СЫН… Это ведь… не Леонид? Вы не о Леониде сейчас говорили?

– Леня? Конечно…….

И НЕ-е-е-е-е-е-е-ет!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

ЗВОНОК!

И не просто звонок, а на который нельзя не ответить под страхом смерти:

– Да, пап…

Его Величество – наш отец, уже давно его звонки не приносят ничего, кроме дурных вестей и головной боли, но не ответить невозможно…

– Ты далеко сейчас?

Вот бы сказать: « На Марсе!», но он уже давно слишком большой начальник, а потому юмора не поймет!

– Я – у заказчика.

– Можешь заехать ко мне в течение получаса, есть разговор.

Ох уж эти мне разговоры… Вызывает, уже который раз, в кабинет, как подчиненную – так ему легче вещается обо всем на свете. Дома же он ни с кем не разговаривает, только телевизор смотрит. А я, кстати даже не намекнула ему, что давно знаю причину…

Но человек так искренне балдеет от собственного величия, что пытаться спорить – это как младенца обидеть – грех, да и только…

– ДА! Я МОГУ к тебе заехать.

– Давай, только быстро, а то у меня потом совещание…

Вот так я последние лет десять разговариваю с человеком, который когда-то нам с Марго-Ритой сочинял на ночь сказки «про барсучонков» и делал бутерброды с мармеладом, когда мама лежала в больнице… Никогда не забуду этот ужасный скрип сахара на зубах, скользкие куски желтого мармелада коварно норовили упасть на пол, но нам и в голову не пришло сказать, что это жуткая гадость. Предложи нам такое мама – сказали бы ФУ, а папе… Не боялись, нет. Мы просто ОБОЖАЛИ ЕГО, и съели бы даже червяков, если бы бутерброды с ними он делал бы с таким же апломбом и артистизмом, как те, с разрезанными мармеладками!..