Я так все организовала, что могу в принципе и не показываться на работе. Но я, конечно же, хожу на работу, перевожу какие-то статьи, но в основном контролирую работу бюро, занимаюсь с бухгалтером, слежу, чтобы у меня было все в порядке.

Я очень люблю Веронику. Я вообще от нее в восторге. Вероника – это огонь, решительность, риск, напор, ураган, сметающий все на своем пути… Она яркая, взрывная, шумная, громкая и ничего не боится. Я же – ее полная противоположность. Если Вероника – огонь, то я – тихое прозрачное озеро.

Я очень спокойна, рассудительна, боюсь ответственности, чрезмерно осторожна, нерешительна, всегда и за все переживаю, не умею самостоятельно принимать решения. Быть может, поэтому боготворю своего мужа, который просто ведет меня по жизни, помогая мне преодолевать трудности. Да что там – Захар ходит со мной даже к зубному!

Единственное, на что я способна без его помощи, – это путешествовать. Я знаю, что муж занят, поэтому спокойно покупаю себе в соседнем турбюро путевки и отправляюсь одна, куда мне захочется. В этом плане я как наркоман. Меня не утомляют ни перелеты, ни долгие поездки, ни экскурсии, я открыта всему новому, я живу этим, я без этого уже не могу.

Все свои впечатления я записываю в дневник, который храню в одной папке на рабочем столе компьютера. Туда же, между кусками текста вставляю фотографии. Быть может, когда наши дети подрастут (пока они еще только в проекте), я покажу им, где была, что видела, поделюсь своими впечатлениями.

Дети… Честно говоря, я просто не могу забеременеть. Вроде бы здорова, да и Захар тоже. Не знаю, что с нами, но пока бог нам деток не дал. Не могу сказать, что я отчаялась, нет, я еще молода, и у нас есть время. Да только иногда мне становится как-то не по себе, я начинаю ощущать себя уродом, инвалидом, женщиной-пустышкой, и все эти чувства собственной ущербности захлестывают меня, как морская волна, и в такие минуты мне хочется с кем-нибудь поговорить об этом, выговориться, но только не с подругой, а с кем-то посторонним, с человеком, который или сталкивался с подобной проблемой, или обладающим даром предвидения. Я говорю о гадалках. О тех странных женщинах, ярко накрашенных и вызывающе одетых, говорящих на тарабарском языке непонятные вещи, глядящих в стеклянные шары, зажигающих свечи, раскладывающих карты и, таким образом, приоткрывающих перед запутавшимися в собственных проблемах людьми будущее.

Я знаю, что все они, в большинстве своем, шарлатанки, мошенницы, актрисы, зарабатывающие себе на хлеб с маслом тем, что говорят людям то, что те хотели бы услышать. Но они нужны, и я хожу к ним, даю себя обманывать, плачу им деньги, чтобы хотя бы несколько слов услышать о себе, о своем бесплодии, о том, что я не бесплодна, что мне нужно просто подождать немного, и я обязательно забеременею.

Эти женщины-экстрасенсы обитают повсюду, и в Москве их много, достаточно взглянуть на объявления в газетах.

Но есть такие, о которых узнают не из газет. Это – настоящие волшебницы. Одна из них живет в Панкратово…

– Лилечка, какая ты воздушная, красивая, как стрекоза! – Вероника обняла меня, мы сели и заказали кофе. Приближался вечер, Арбат бурлил прохожими, звучал музыкой уличных музыкантов, голосами поэтов, декламирующих свои стихи, пестрел сувенирными лавками, выставленными на продажу картинами, витринами магазинов и ресторанов. Солнце в тот вечер окрасило все вокруг в золотисто-янтарные тона.

«Воздушная, красивая, как стрекоза!» Стрекоза – это потому что на мне было полупрозрачное платье с короткой пышной юбкой. Я в этом наряде походила скорее на рано повзрослевшую девочку, не успевшую переодеться во все взрослое, чем на женщину. Но мне нравилось это платье, я знала, что эта легкомысленная, похожая на пачку балерины юбка подчеркивает стройность моих ног и что все мужчины разглядывают меня. И что Вероника тоже обратит внимание на мой наряд. Словом, я сама напрашивалась на комплимент.

– Вообще-то никакая ты не стрекоза, а скорее лягушка-путешественница! Ты снова куда-то ездила? Летала? Где ты была, признавайся?! – Вероника, в красном платье, едва прикрывающем колени, в красных коралловых бусах, браслете и сережках, с пунцовыми губами, благоухала, как красная роза.

– Добрый день, я из Парижа, где шампанским пахнут крыши… – засмеялась я, вспоминая, как мы когда-то пытались сочинять стихи про Париж. Две девочки-дурочки. – Сегодня прилетела.

– И как он тебе?

– Хотела бы купить там квартиру, небольшую, знаешь, студию… И вот тогда бы я могла сказать сама себе: это мой город. Понимаешь?

– Конечно, понимаю. Мне показалось, когда мы с тобой говорили по телефону, что ты хочешь мне что-то рассказать.

– Да нет… Просто хотелось увидеться. Расспросить, как у тебя дела. Что нового?

– У меня работа, бизнес, переговоры, деловые обеды, а ужинаю я одна, дома, в обществе своего кота Барсика. Что-то в последнее время мне попадаются очень странные мужчины. Красивые, но бестолковые, безработные, ну и все такое. А я ищу сильного, умного, вот как твой Захар, к примеру…