– Вероятнее всего и то, и другое, – девушка прикрыла лицо пушистым мехом.

– Хотелось испытать что-то необычное, оторваться от всего привычного, попытаться взлететь, что ли!

Наташа посмотрела в окно, пытаясь узнать то место, где они сейчас проезжают, а затем продолжила:

– Я прошла в Аэрофлоте краткосрочную подготовку, не без помощи отца, конечно. Получила лётную форму и в путь!

Должна сразу заметить, что это не работа, а сплошная нервотрёпка. Мало того, что я трусиха и каждый вылет был для меня испытанием, так ко всему ещё и ответственность за безопасность пассажиров и культуру обслуживания.

И когда однажды у одного из них пропал в багаже здоровенный, тяжёлый баул, мне стало плохо – какая уж тут культура! Хорошо ещё, что нормальный мужик попался. Он мне по секрету сказал, что в багаже были арбузы и дыни.

Экипаж самолёта пообещал ему привезти из Ташкента в два раза больше арбузов и в три раза больше дынь, только бы сохранить незапятнанной репутацию Аэрофлота.

Впечатлений было масса и много было знакомств, большей частью приятных, но бывали и тяжёлые моменты, когда уставшая за лётный день, ты катишь тележку по узкому проходу и с вымученной улыбкой предлагаешь пассажирам бутерброды, конфеты и воду, а какой-то толстый боров с восточными усами на расплывшемся лице, притянув за руку, начинает шептать тебе гнусные предложения. Противно!

Наташа грустно улыбнулась и её бледное лицо, с широко раскрытыми глазами, стало печальным.

– Саша, дайте мне пожалуйста ещё одну сигарету и я обещаю вам больше сегодня не курить, – Наташа взяла протянутую Виноградовым сигарету, торопливо прикурила её и забилась в угол машины, стараясь ничем не выдать своего состояния.

Александр, внимательно следивший за дорогой, казалось не замечал ни снежных сугробов, летевших навстречу машине, ни ночных огней города, ни редких прохожих на тротуарах улиц. Вся эта гармония вечерней красоты создавала лёгкое, приподнятое настроение и, поглядывая на притихшую в машине девушку, Виноградов подумал о том, что в его жизнь, заполненную работой в кино, вошла, быть может, и эта девушка с бледным лицом, с такой грустью вспоминавшая своё прошлое.

– Сейчас направо, на Бескудниковский бульвар, – негромко сказала Наташа. – Уже близко.

– И чем же закончилась ваша лётная практика? – спросил Виноградов, взглянув на девушку.

– Закончилась она здорово! – наконец улыбнулась Наташа. – Это было в один из последних рейсов и настроение у меня было приподнятое, так как я уже мечтала о возвращении домой, о том как встречусь с мамой, о весёлых шутках отца, о бестолковых капризах моей младшей сестрёнки.

Самолёт приземлился в Ташкенте, где в это время стояла жаркая, солнечная погода. Я посадила пассажиров в автобус и, когда он ушёл, осталась у самолёта, ожидая выхода экипажа.

– Наташка, – громко окликнули сзади. Я обернулась и увидела рядом отца протягивающего ко мне руки.

– Папка! – Я так соскучилась по тебе. Как ты здесь оказался?

– Так же как и ты, – бодро ответил отец, беря дочь за руку. – Я прилетел сегодня утром и вот задержался, надеясь увидеть тебя. Пойдём скорее, я уже заказал обед в ресторане. Надеюсь, твои пилоты не пропадут без тебя?

– После сытного обеда настроение улучшилось. Отец рассказал, что мама уже побывала в Ессентуках, а сестрёнка начала заниматься плаванием. Сам же продолжает летать, надеясь на то, что, в конце концов, вся семья соберётся дома.

– А что ты думаешь делать дальше? – спросил отец, когда они вышли из аэропорта. – Будешь продолжать летать или вернёшься домой?

– Сейчас хочу только домой, – сразу же ответила я, – а потом, так или иначе начнутся занятия в институте…

Закончив рассказ, Наташа попросила Виноградова:

– Остановите пожалуйста машину. Мы уже приехали, вот мой дом.

Двадцатиэтажная громада возвышалась над шоссе и горящих окон было так много, что казалось невозможным охватить взглядом все их сразу.

– Моё окно на десятом этаже, с балкончиком, – Наташа показала пальчиком наверх.

– Я запомню, – сразу же отозвался Виноградов, а сам в это время подумал:

«Надо что-то немедленно сделать, нельзя же её просто так отпускать».

Он протянул руку, осторожно погладил волосы Наташи и затем притянул её к себе. Она отстранилась в последний момент, удивлённо взглянула на него и сказала:

– Я ведь, по-моему, никакого повода вам не давала.

Её глаза смотрели на Александра в упор и он, не выдержав пристального взгляда, отвернулся.

– Простите, Наташа. Я не хотел вас обидеть.

– Спасибо и на этом.

Васильева вышла из машины, резко захлопнула дверцу и быстро пошла к своему подъезду.

– «Завтра тяжёлый день, – подумал Виноградов, разворачивая машину. – С утра установка света в павильоне, затем освоение декорации и, если успеем съёмка актёрской пробы. Надо скорее ехать домой и постараться выспаться».

«Ниссан», набирая скорость, быстро помчался по шоссе, увлекая за собой вихри снежной метели.