– об организации опытных испытаний ракет "Фау-2", собранных в Нордхаузене; о необходимости создания специального полигона.

Итогом совещания стало подписание 13 мая 1946 года И.В. Сталиным

Постановления Совета Министров СССР № 1017-419 сс "Вопросы реактивного вооружения".

Этим постановлением был создан Специальный комитет по реактивной технике при Совете Министров СССР под председательством Г.М. Маленкова.

В состав комитета вошли:

заместители Председателя Д.Ф. Устинов и И.Г. Зубович;

члены комитета Н.Д. Яковлев, П.И. Кирпичников, А.И. Берг, П.Н. Горемыкин, И.А. Серов, Н.Э. Носовский.

На комитет было возложено наблюдение за развитием научно-исследовательских, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению, рассмотрение и представление непосредственно на утверждение Председателя Совета Министров СССР планов и программ развития научно-исследовательских и практических работ в указанной области.

Устинов пришел к выводу: возрождающуюся в СССР ракетную программу может вытянуть из расстрельного захоронения, начать с нуля и довести программу до необходимых высот только его «однокашник» по Военмеху Л.Р. Гонор. Кроме того, раздумывая о будущем директоре НИИ-88, Устинов, видимо, исходил из того, что, во-первых, это должен был быть человек безусловно преданный ему лично. Во-вторых, способный организатор, прошедший хорошую производственную школу, «огонь, воду и медные трубы». И, в-третьих, его кандидатуру должен поддержать партийный аппарат ЦК, а может, и лично Сталин.

Почему именно Сталин? Потому что в послевоенном 1946 год в СССР уже появились ростки антисемитских всплесков. Кто был их инициатором? Устинов был уверен, что они исходили, скорее всего, из политбюро. Но ведь Гонор был евреем! Атомщики Ю. Б Харитон, Я.Б. Зельдович тоже были евреями. Но они были нужны СССР. О них заботились. Без Л.Р. Гонора в СССР обойтись тоже было бы нельзя. Где еще найдешь такого сорокалетнего генерала и инженера в одном лице, прогрессивного командира производств и к тому же такого, кому доверял в довоенные годы и во время войны Сталин!

Сталин, услышав из уст наркома фамилию Гонора, стукнул кулаком по столу:

– Этот человек, кто нужен! Немедленно доставить его в Кремль!

Директора ленинградского завода «Большевик» сотрудники органов государственной безопасности отыскали в окрестностях Ленинграда, на даче. Усадили без разъяснений в автомобиль, привезли на аэродром. Советского самолета не нашлось. Заставили иностранный самолет, летевший из Швеции в Москву, совершить вынужденную посадку на ленинградском аэродроме. Поместили в него Гонора. «Иностранца» приземлили в центре столицы, на Ходынке. С трапа Лейба Рувимовича под руки довели до стоявшей рядом легковушки. Она помчалась в Кремль. Движение по Ленинградскому шоссе и улице Горького было перекрыто.

Прошло всего лишь три часа с момента, когда сталинский кулак опустился на стол, а Гонор уже выслушивал указания. Сталин был предельно краток:

– Немцы создали оружие – ракеты, способные поразить врага на его вражеской территории. В наших руках должно быть такое же. Средства – без ограничений, помещения – любые, оборудование – любое. Люди – без ограничений. Каждый человек, на которого укажут Устинов и Гонор, немедленно поступают в их распоряжение.

Вот так и прогнозируй будущее! Даже армия Настрадамусов не смогла бы справиться с подобной задачей! В 1938 году ракетостроителей гноили в тюрьмах, расстреливали сразу же после вынесения приговоров, а через семь лет уцелевшие энтузиасты ракетного взлета были осыпаны сталинским финансово-производственным дождем.

Дорнбергер на голом месте создал всемирно известный теперь центр Пенемюнде. Подобное предстояло сделать Гонору, ведь создаваемый им институт НИИ-88 должен был быть головным институтом новой отрасли, он должен был объединять идеи и результаты труда конструкторов, баллистиков, прочнистов, двигателистов, управленцев, химиков, металлургов, машиностроителей.

Следует добавить, что во время войны директора Гонора и заводской коллектив объединяли патриотизм, стремление уничтожить фашистскую нечисть. Как объединить Гонору новый научно-исследовательский институт НИИ-88, если ныне он должен быть составлен из гениев, не признающих авторитеты?

И это все должен был совершить артиллерист, смутно разбиравшийся в ракетостроении? Сможет ли он направить гениев в нужное русло?

Не надо забывать о том, что Гонору надо было еще построить новые конструкторские корпуса и заводские цехи, жилые дома для сотрудников и многое другое.

Руководитель советской ракетной программы Лейба Гонор начал свою деятельность с формирования кадров. Он был артиллеристом. Не был посвящен в тонкости разработки ракет. Ему был нужен в помошники авторитетный специалист – ракетчик. Им стал доктор технических наук, профессор Ю.А. Победоносцев. Юрий Александрович составил список советских ракетных специалистов. Лейба Рувимович стал изымать их из наркоматов, НИИ, КБ, «шарашек», из лагерей.

Надо было найти место для ракетного НИИ. Лейба Рувимович нашел его в Подмосковье, вблизи железнодорожной платформы «Подлипки Дачные». Там до войны находился артиллерийский завод № 8. В 1941 году он был эвакуирован на Урал. Но его заводские корпуса в Подлипках не долго пустовали. В 1942 году в них разместились эвакуированные из блокадного Ленинграда рабочие, служащие, конструкторы ленинградского завода «Арсенал». Новому заводу было присвоено наименование «Артиллерийский завод № 88». На него и «положил глаз» Гонор. Ему предстояла огромная работа по превращению артиллерийского завода в ракетный научно-экспериментальный комплекс под названием «НИИ-88». Лейба Рувимович справился с ней блестяще.