— Симфонический квартет. Академический, — хвастливо, будто сам с музыкантами на скрипках пиликал, шепнул Лисицин. — Им Бетховена или, к примеру, Шопена какого-нибудь сбацать — раз плюнуть. На их концерты билеты народ за полгода вперед раскупает. Из тех, кто в такой музыке шурупит, естественно. А мы только свистнули — вмиг прибежали.

Клифт, обратив на музыкантов хмельной взор, гаркнул, перекрывая мелодию:

— А «Мурку» смогёте?!

— Смогем! — не моргнув глазом, склонился в полупоклоне певец и кивнул музыкантам. Те — две барышни, в длинных, до пят, черных концертных платьях, и два мужика того же благородного вида, во фраках, белых манишках, с гривами седых, в артистическом беспорядке всклокоченных волос, — разом резанули по струнам смычками:

Уже совсем стемнело, когда Клифт выбрался из-за стола и вышел, ступая по росистой траве, на бережок.

Туманясь, катила в кудрявой лесистой пойме река; подзадоренные неслыханными раньше здесь скрипками, завели свои песни лягушки, квакая особенно страстно, будто доказывая, кто в этом доме настоящий хозяин. Стремительно бросались с окрашенных багровыми отблесками заката небес на темную воду припозднившиеся чайки, а потом взмывали, выходя из крутого пике, с добычей — мелкой рыбешкой.

— Эх, хорошо-то как, Господи, — вздохнул, расправляя жирную грудь, Борщев. — Хоть офис переноси сюда! Будущим летом, — обернулся он к Клифту, — мы здесь основательно обоснуемся. Построим турбазу, лодочную пристань, баньку. А ваш персональный коттедж на месте детского дома поставим. Старое здание с фасада подновим, чтобы колорит усадьбы помещичьей сохранить, а внутри наполним, так сказать, современным содержанием. От города здесь недалеко, дорогу проложим, заасфальтируем. Полчаса — и вы в тишине, на свежем воздухе.

Клифт недоуменно воззрился на заместителя по общим вопросам:

— А сирот куда? Новый дом им построим?

— На кой?! — возмутился Борщев. — Мы никому ничего строить не обязаны. Наша компания, как социально-ответственное предприятие, налоги в бюджеты всех уровней исправно платит, спонсорскую помощь учреждениям социальной сферы оказывает. Например, вот эта благотворительная акция нам в двадцать три тысячи долларов обошлась…

— Дороговато нынче плюшевые мишки стоят… — заметил мимоходом Клифт.

— У меня все подсчитано, — с хмельной обидой взвился заместитель. — Тысяча долларов — на подарки сиротам, две тысячи — журналюгам, да двадцать тыщ баксов — на банкет. На лоне природы. А что? Заслужили!

— Ну-ну, — пораженный такой арифметикой, кивнул хмуро Клифт. — Игрушек сиротам на тысячу долларов подарили, а пропили по этому поводу — двадцать… А детдом-то куда все-таки денете?

Борщев, отвернувшись к реке, расстегнул ширинку, помочился шумно, с бульканьем, в воду. С визгом застегнул молнию.

— Да нам-то с вами до этого что за дело, Юрий Степанович! Ну, перебросят здешнюю ребятню в другие приюты. Я, дело прошлое, когда год назад впервые сюда приехал, на это место сразу глаз положил. Природа первозданная, и город под боком. С главой района провентилировал этот вопрос. Ему, между прочим, детский дом на его территории муниципалитета на хрен не нужен. Голов-ной боли, мороки много, и никакого навара. Потом мы с ним эмчеэсников подключили. Ну, заплатили кое-кому, естественно. У каждого в таком деле свой личный интерес должен быть. Они и давай землю рыть, предписания строчить. Дескать, детский дом расположен в пожароопасном здании, ветхом, деревянном, позапрошлого века постройки. Ну, там еще много чего — проводка, противопожарная сигнализация, отделочные материалы. Короче, о детях мы позаботились. Теперь проще новое здание построить, чем в этом все недостатки устранить. В итоге добились постановления о закрытии этого богоугодного заведения. Надеюсь, что уже к осени участок освободится, будет выставлен на торги, ну а приобрести его нашей компанией — дело техники. Эта система у нас хорошо отработана.

Клифт слушал, курил духмяную сигаретку, затягиваясь глубоко, до треска, и радовался, что в темноте собеседник не может видеть его лица.

А оркестр все надрывался в кустах:

Банкет продолжался.

На следующий день случилось наконец то, ради чего Клифт столько времени терпел этот цирк со своим превращением в нефтяного магната. В кабинет к нему вошли главбухша с кассиром и не без усилия водрузили на приставной столик черную спортивную сумку.

Дарья Сергеевна широким жестом, словно фокусник, расстегнула металлический замок-молнию и указала наманикюренным пальчиком на толстенькие пачки купюр, заполнивших до отказа объемистое нутро:

— Подъемные, зарплата, квартальная премия… Как вы распорядились, наличными. Пришлось вчера всю выручку «Нефтепромбанка» выгрести. Поэтому купюры в пачках разного достоинства. Всего пять миллионов отечественных рублей. Будете пересчитывать? — улыбнулась она.

— Да что вы, — осклабился, в свою очередь, Клифт. — Спасибо, выручили. Деньги мне, скажу откровенно, понадобились для одной конфиденциальной сделки… не хотелось бы оставлять следов перечислениями со счета на счет… ну, вы меня понимаете…