– Что вы будете делать в суде? – насмешливо произнес Риммер. – У вас против меня нет никаких улик. Как вы собираетесь доказать мою причастность к убийствам?

– Возможно, вы правы, – усмехнулся Холмс, – только я не собираюсь ничего доказывать. Вы, наверное, забыли о том, что уже и так выписан ордер на ваш арест. Вас обвиняют в убийстве Томаса Причарда, Седрика Томкинса и в покушении на убийство Артура Данна. И вас все равно ждет виселица.

Слова Холмса ошеломили Риммера. Сглотнув, он взял себя в руки и прорычал:

– Игра не окончена! Мы еще встретимся.

– Разумеется встретимся, – согласился Холмс, – причем не единожды. Сначала в суде, а потом еще раз во время казни. Я лично прослежу за тем, как на вашу шею наденут петлю и отправят прямиком в ад.

Риммер заметно побледнел. Несмотря на холод, на его лбу и верхней губе проступили капельки пота. В глазах мелькнуло отчаяние, и я услышал, как позвякивают наручники – руки убийцы затряслись от страха.

Злоумышленник сменил тактику и тон.

– Зачем тянуть? – умоляющим голосом произнес он. – Чего вы ждете, Холмс? Убейте меня прямо сейчас. Я знаю, вам хочется меня прикончить.

– Давным-давно я уже дал себе обещание избавить мир от такого подонка, как вы. Свою часть работы я выполнил. Теперь дело за палачом. Ну а пока вы будете ждать собственной смерти, быть может, вы задумаетесь обо всех тех, кого лишили жизни. В любом случае у вас впереди еще достаточно времени до казни, на которую вы пытались обречь невинного Артура Данна. Я человек не мстительный, но всему есть свои исключения. Он в вашем распоряжении, инспектор.

– Джонас Риммер, – кашлянув, произнес Лестрейд, – я арестовываю вас по обвинению в предумышленном убийстве Томаса Причарда и Седрика Томкинса, а также в покушении на убийство Артура Данна…

Убрав клинок обратно в трость, Холмс повернулся ко мне:

– Идемте, Уотсон, нас ждет шампанское. – Мой друг положил мне руку на плечо. – Я прекрасно понимаю, старина, что у вас ко мне уйма вопросов, поэтому давайте прогуляемся до «Эксельсиора» пешком. Он всего в нескольких кварталах отсюда.

– Просто не знаю, с чего начать, – развел я руками. – Как, во имя всего святого, вы догадались, что Коробейник – Джонас Риммер?

– Когда я отправился к Майкрофту, то в кэбе еще раз перечитал послание и обнаружил заключенную в стихотворении анаграмму. Помните, как Риммер любит подобные загадки? Один раз он уже пытался посмеяться надо мной, действуя под личиной мистера Н. Мэйджора. Еще одной мелкой зацепкой был вопрос: «Кто брату сторож, а?» Подобная формулировка вопроса скорее присуща американцу, нежели англичанину.

– Я бы на такое ни за что не обратил внимания, – признался я.

– Зацепки действительно малозаметные. Затем я обратил внимание на то, что есть общего между всеми убийствами, вернее, на то, что ничего общего у них нет. Жертв ничто друг с другом не связывало, они были совершенно случайными. Тут до меня дошло, что бедолаги не более чем пешки в игре, которую затеял преступник. Кроме того, злодей ставил жертв в известность о предстоящей смерти не только письмами, но и через объявления в газете. Нисколько не сомневаюсь в том, что Мориарти рассказал своему ученику Риммеру о моих привычках, одна из которых – просматривать раздел частных объявлений в газетах. Сначала я думал, что Риммер не знал адрес Хевлока, но потом понял, что ошибался – покойный политик как-никак заказывал табак по почте. Я задался вопросом, зачем Джонасу понадобилось давать объявление в газету, и пришел к выводу, что преступник хотел привлечь мое внимание. Мое, а не Хевлока.

– Но с чего Риммеру взбрело в голову убивать всех этих людей? – изумился я. – Где мотив? Понять не могу.

– Убивая их, он наносил удар по мне, – улыбнулся моей наивности Холмс. – Он бросал мне вызов: попробуй отыщи и останови меня, если сумеешь!

– Но зачем?

– Риммер – психопат. Помните, я описал его характер по почерку? Насколько мне известно, на свете есть только один человек, которому проиграл Риммер, и этот человек – я. Именно я разоблачил его, доказав, что он виновен в предумышленном убийстве Седрика Томкинса и Томаса Причарда. Я спас от петли Артура Данна; благодаря моим усилиям был выдан ордер на арест Риммера. Всем этим, с точки зрения преступника, я подписал себе смертный приговор. Для начала он хотел доказать, что умнее меня. Это объясняет стихотворения-загадки. Затем он намеревался заставить меня страдать, точно так же, как я, с его точки зрения, заставил страдать самого Риммера. Для этого он решил убить родного мне человека – Майкрофта. И в завершение он собирался убить и меня. Как – не представляю, однако уверен: моя смерть должна была оказаться весьма мучительной.

– И ради этого он отправил на тот свет столько невинных людей?

– Подобная модель поведения весьма типична для психопата. Подобному индивиду не знакомы муки совести и жалость. Ни на секунду не сомневаюсь, что, если бы вы баловались нюхательным табаком, он нанес бы удар и по вам.

Я согласно кивнул.

– А как ему стало известно о птерокарпусе? – помолчав, спросил я.

– Уотсон, не забывайте, что мы имеем дело с человеком, едва ли уступающим умом самому профессору Мориарти. После того как Риммер решил убить моего брата, чтобы потом вплотную заняться мной, он хорошенько изучил привычки Майкрофта. Выяснив, что брат нюхает табак и предпочитает марку «Ридженси голд», Джонас начал подбирать яд, который лучше всего подходил для добавления к табачной смеси. Риммер действовал по одной и той же схеме. Вспомните убийство Седрика Томкинса. Первое – наблюдение и сбор сведений о будущей жертве, второе – составление плана на основе этих сведений, и наконец, третье – само убийство. Откуда Риммер узнал о птерокарпусе? Наверное, оттуда же, откуда и я, – из справочника растительных ядов. При известной усидчивости эту информацию под силу отыскать любому студенту.