Сержант Пэрли Стеббинс из манхэттенского отдела по расследованию убийств, знавший об особенностях нашего стекла, не старался принять внушительную позу. Он спокойно стоял, вытянувшись во весь свой внушительный рост, на расстоянии фута от двери. Полицейский офицер при исполнении.

Я приоткрыл дверь и заговорил через двухдюймовую щель, ширина которой определялась длиной нескинутой цепочки:

– Привет! Честное слово, офицер, это не я, ей-богу!

– О’кей, остряк. – Его глубокий бас звучал, как всегда, немного хрипловато. – Раз не ты, я, так и быть, тебя не трону. Впусти-ка меня!

– Зачем?

– Там все объясню. Или ты воображаешь, что я стану разговаривать с тобой сквозь эту проклятущую щелку?

– Именно на это я и рассчитываю. Стоит мне распахнуть дверь, как ты тут же отпихнешь меня в сторону и ворвешься в кабинет мистера Вульфа. А он и без того в дурном настроении. Да и у меня оно не лучше. Даю десять минут на то, чтобы ты обдумал свою речь. Впрочем, хватит и десяти секунд, одна-два-три-четыре…

Стеббинс прервал меня:

– Ты только что был в отеле «Черчилль». Уехал оттуда на такси полчаса назад вместе с Полом Обри и его женой. Где они? Ты привез их сюда?

– Могу я называть тебя просто Пэрли? – спросил я.

– Вот чертов клоун!

– Хорошо, не хочешь – не буду. После стольких лет знакомства тебе следовало бы лучше во мне разбираться. Восемьдесят семь целых и четыре десятых процента людей, включая частных сыщиков, быстро отвечают на неделикатные вопросы полицейских по трем причинам: из страха, вследствие незнания собственных прав или из желания выслужиться. Ничего из этого на меня не похоже, не так ли? Приведи мне хоть один довод, почему я должен отчитываться перед тобой в моих поступках или поступках моих возможных компаньонов. Только постарайся, чтобы он звучал убедительно.

Стеббинс молчал, видимо обдумывая ответ.

А я, подождав секунду, добавил:

– И можешь со мной не деликатничать. Ведь ты работаешь в отделе по расследованию убийств. Так что я прекрасно понимаю: кого-то опять пришили. Так кого же?

– А ты как думаешь?

– Я не собираюсь гадать. Чего доброго, попаду нечаянно в точку и окажусь в затруднительном положении.

– Хотелось бы мне быть рядом, когда это случится… Сегодня днем у себя в номере отеля «Черчилль» убит мистер Сидни Карноу. Ранее считалось, что он погиб в Корее. Совсем недавно он возвратился оттуда живым и невредимым и узнал, что его жена успела выйти замуж за Пола Обри… Можно подумать, я сказал что-то новое для тебя.

Он не мог видеть меня через узкую щелочку, поэтому я не беспокоился о выражении своего лица.

Я спросил:

– Карноу убит?

– Вот именно. Ему выстрелили в затылок.

– Так ты говоришь, что я знал об этом?

– Я этого не утверждаю. Но ситуация тебе известна, раз ты находился в баре «Черчилля» в обществе Обри и этой женщины. Мне нужны они оба, и сейчас же. Они здесь? Если не здесь, то где же?

– Понятно, – заговорил я рассудительно. – Должен признать, что приведенный тобою довод мне представляется убедительным… Обожди немного, я схожу и посмотрю.

Я запер дверь, вернулся в кабинет, взял со стола листок бумаги и написал: «Это Стеббинс. Говорит, К. убит. Нас видели втроем на выходе из отеля. Стеббинс спрашивает, здесь ли они, а если нет, то где?»

Встав из-за стола, я протянул записку Вульфу. Он прочитал ее и сразу же сунул в верхний ящик письменного стола, посмотрел на Кэролайн, затем на Обри.

– Я вам больше не нужен, – оглоушил он их. – Ваша проблема разрешена. Мистер Карноу мертв.

Они вытаращили глаза.

– Конечно, – совершенно невозмутимо произнес Вульф, – теперь перед вами возникла другая проблема, возможно более сложная, чем первая.

Кэролайн замерла.

– Я этому не верю! – хрипло произнес Обри.

– Всякие сомнения исключаются. Арчи?

Наступила моя очередь.

– Да, сэр. В настоящий момент сержант Стеббинс из отдела по расследованию убийств ожидает на ступеньках нашего крыльца. Он сообщил, что Карноу убит выстрелом в затылок у себя в номере отеля «Черчилль» сегодня днем. Мистера Обри и миссис Карноу видели вместе со мной, когда мы выходили из бара отеля. Сержант желает узнать, здесь ли они, а если нет, то где. Он заявил, что они оба ему нужны.

– О боже… – пробормотал потрясенный Обри.

Кэролайн ахнула, но ничего не произнесла. Я бы сказал, что она впала в ступор. Но вот ее губы шевельнулись, и мне почудилось, что она спросила: «Он мертв?», очень тихо, почти неслышно.

Вульф продолжал:

– Итак, у вас возникла другая проблема… Полиция устроит вам веселую ночь, а возможно, целую неделю или даже месяц. Мистер Стеббинс не может войти в мой дом без ордера на арест. Если бы вы были моими клиентами, я бы не возражал против того, чтобы он постоял на ступеньках крыльца, пока мы обсуждаем деловые вопросы. Но, поскольку ваше поручение утратило смысл, я больше не работаю на вас. Порой я бываю рад возможности слегка подразнить полицию, но никогда этим не злоупотребляю. Так что я должен с вами распрощаться, пожелав всего хорошего.