— Ты не находишь меня привлекательной?

— Нет, — сказал он. — Ты красивая.

— Тебе не нравятся женщины?

— Мне нравятся женщины. Мне просто не нравится, когда люди про совокупление говорят “это”.

— Слово “совокупление” такое несексуальное.

— Не для меня, — сказал Римо. — Попробуй.

— Хорошо. Римо, давай совокупимся.

— Нет, — сказал Римо. — Видишь, как просто не ходить вокруг да около.

— Я бы предпочла походить, — сказала Кэти.

Римо взял ее руку и мягко переложил в ее пах, там жар его тела смешался с жаром его, и Кэти пронзило острейшее чувство.

Она застонала. Стюардесса высунула голову из-за занавески. Она увидела двух человек, которые сидели выпрямившись рядом друг с другом. Мужчина помахал ей рукой.

— Я слышала, что кое-кто занимается этим в самолете, но чтобы уложиться в пять секунд! — сказала она другой стюардессе. — Пять секунд назад они сидели точно так же.

Кэти уткнулась головой в плечо Римо.

— Как ты это сделал? Мне никогда не было так чудесно.

— Я ничего не делал, все сделало твое тело.

— Ты умеешь столько замечательных вещей, — сказала Кэти.

Она и не подозревала, что он отправится в Ханой — вот так, сразу. Она думала, что ему понадобится время, чтобы попасть в коммунистическую страну. Это дало бы ей возможность обновить гардероб, а, если повезет, то и добраться до генератора. Это бы труда не составило. Надо было бы только немного потереться о Римера Болта.

Но времени на это не было. Как только они покинули Сан-Гауту, этот человек тут же получил разрешение на въезд в Ханой. Кэти была уверена, что он работает на какое-то правительство, скорее всего, на ее собственное. Несмотря ни на что он был типичным американцем.

В большом латиноамериканском городе за пределами Сан-Гауты он один-единственный раз позвонил по телефону. И через час некая обеспеченного вида дама, прибывшая на лимузине с шофером, оказалась около телефонной будки.

— Вы ищете улицу Вальдез? — спросила дама.

— Одну минутку, — сказал Римо. И шепнул Кэти: — Ты не забыла слова, которые я просил тебя запомнить?

— Нет, — сказала Кэти.

— Что это были за слова?

— Я ищу большую бакалею.

— Большую бакалею? — переспросил Римо.

— Да, — сказала Кэти.

Римо подмигнул ей.

— Терпеть не могу этих паролей.

— Супермаркет, — громко ответил он даме. Женщина подала знак шоферу, чтобы тот ехал дальше.

— Он ищет большую бакалею! — завопила Кэти.

— Вот именно, — сказал Римо.

Дама велела шоферу остановиться и передала Римо небольшой чемоданчик, а потом уехала. Чемоданчик был заперт и без ключа. Римо повертел его в руках, а потом просто взломал. Кэти заметила, что достаточно было только приподнять защелку.

Внутри лежало два бумажника с паспортами. В паспорта были вписаны имена, не хватало только фотографий. Там была еще металлическая штуковина для печатей.

Еще Кэти увидела фотоаппарат. На нем были нарисованы два смеющихся ребенка и солнышко. Он назывался “Минутка” — простейший фотоаппарат, которым могли пользоваться четырехлетние дети. Все инструкции были нарисованы, а слова обращались к родителям. Там было написано об удовольствии, которое ребенок получит от такого простого аппарата. Он был так прост в употреблении, что описание было не нужно. Достаточно было смотреть на картинки. Родителям предлагалось дать детям самим разобраться, что к чему.

— Не понимаю, куда вставляется пленка, — сказал Римо. — Зачем они выпускают такие вещи? Куда пленку вставлять?

— Кролику в рот, — объяснила Кэти.

Она показала на место, где вокруг квадратного отверстия был нарисован кролик с открытым ртом. Потом она показала на пленку. Это был прямоугольник как раз подходящего размера. С одного края была нарисована морковка.

— Морковку надо сунуть кролику в рот, — сказала Кэти.

— А почему бы им так и не написать? — сказал Римо.