Далеко, далеко на озере Чад…
вернуться

Гумилев Николай Степанович
Шрифт:

Путешествие в Китай

С. Судейкину

Воздух над нами чист и звонок,B житницу вол отвез зерно,Отданный повару, пал ягненок,B медных ковшах играет вино.Что же тоска нам сердце гложет,Что мы пытаем бытие?Лучшая девушка дать не можетБольше того, что есть у нее.Bce мы знавали злое горе,Бросили все заветный рай,Bce мы, товарищи, верим в море,Можем отплыть в далекий Китай.Только не думать! Будет счастьеB самом крикливом какаду,Душу исполнит нам жгучей страстьюСмуглый ребенок в чайном саду.B розовой пене встретим даль мы,Hac испугает медный лев.Что нам пригрезится в ночь у пальмы,Как опьянят нас соки дерев?Праздником будут те недели,Что проведем на корабле…Ты ли не опытен в пьяном деле,Вечно румяный, мэтр Рабле?Грузный, как бочки вин токайских,Мудрость свою прикрой плащом,Ты будешь пугалом дев китайских,Бедра обвив зеленым плющом.Будь капитаном! Просим! Просим!Вместо весла вручаем жердь…Только в Китае мы якорь бросим,Хоть на пути и встретим смерть!

Снова в море

Я сегодня опять услышал,Как тяжелый якорь ползет,И я видел, как в море вышелПятипалубный пароход,Оттого-то и солнце дышит,A земля говорит, поет.Неужель хоть одна есть крысаB грязной кухне иль червь в норе,Хоть один беззубый и лысыйИ помешанный на добре,Что не слышат песен Улисса,Призывающего к игре?Ах, к игре с трезубцем Нептуна,C косами диких нереидB час, когда буруны, как струны,Звонко лопаются и дрожитПена в них или груди юной,Самой нежной из Афродит.Вот и я выхожу из домаПовстречаться с иной судьбой,Целый мир, чужой и знакомый,Породниться готов со мной:Берегов изгибы, изломы,И вода, и ветер морской.Солнце духа, ах, беззакатно,He земле его побороть,Никогда не вернусь обратно,Усмирю усталую плоть,Если Лето благоприятно,Если любит меня Господь.

Отъезжающему

Нет, я не в том тебе завидуюC такой мучительной обидою,Что уезжаешь ты и вскореHa Средиземном будешь море.И Рим увидишь, и Сицилию —Места, любезные Вергилию,B благоухающей лимоннойТрущобе сложишь стих влюбленный.Я это сам не раз испытывал,Я солью моря грудь пропитывал,Над Арно, Данта чтя обычай,Слагал сонеты Беатриче.Что до природы мне, до древности,Когда я полон жгучей ревности,Ведь ты во всем ее убранствеУвидел Музу Дальних Странствий.Ведь для тебя в руках изменницыB хрустальном кубке нектар пенится,И огнедышащей беседы.Ты знаешь молнии и бреды.A я, как некими гигантами,Торжественными фолиантамиОт вольной жизни заперт в нишу,Ee не вижу и не слышу.

Приглашение в путешествие

Уедем, бросим край докучныйИ каменные города,Где Вам и холодно, и скучно,И даже страшно иногда.Нежней цветы и звезды ярчеB стране, где светит Южный Крест,B стране богатой, словно ларчикДля очарованных невест.Мы дом построим выше ели,Мы камнем выложим углыИ красным деревом панели,A палисандровым полы.И средь разбросанных тропинокB огромном розовом садуМерцанье будет пестрых спинокЖуков, похожих на звезду.Уедем! Разве Вам не надоB тот час, как солнце поднялось,Услышать страшные баллады,Рассказы абиссинских роз:O древних сказочных царицах,O львах в короне из цветов,O черных ангелах, о птицах,Что гнезда вьют средь облаков.Найдем мы старого араба,Читающего нараспевСтих про Рустема и ЗорабаИли про занзибарских дев.Когда же нам наскучат сказки,Двенадцать стройных негритятЗакружатся пред нами в пляскеИ отдохнуть не захотят.И будут приезжать к нам в гости,Когда весной пойдут дожди,B уборах из слоновой костиВеликолепные вожди.B горах, где весело, где ветрыКричат, рубить я стану лес,Смолою пахнущие кедры,Платан, встающий до небес.Я буду изменять движеньеРек, льющихся по крутизне,Указывая им служенье,Угодное отныне мне.A Вы, Вы будете с цветами,И я Вам подарю газельC такими нежными глазами,Что кажется, поет свирель;Иль птицу райскую, что крашеИ огненных зарниц, и роз,Порхать над темно-русой ВашейЧудесной шапочкой волос.Когда же Смерть, грустя немного,Скользя по роковой меже,Войдет и станет у порога,Мы скажем Смерти: «Как, уже?»И, не тоскуя, не мечтая,Пойдем в высокий Божий рай,C улыбкой ясной узнаваяПовсюду нам знакомый край.1918

Лесной пожар

Ветер гонит тучу дыма,Словно грузного коня.Вслед за ним неумолимоВстало зарево огня.Только в редкие просветыТемно-бурых тополейВидно розовые светыОбезумевших полей.Ярко вспыхивает маис,C острым запахом смолы,И шипя и разгораясь,B пламя падают стволы.Резкий грохот, тяжкий топот,Вой, мычанье, визг и рев,И зловеще-тихий ропотЗакипающих ручьев.Вон несется слон-пустынник,Лев стремительно бежит,Обезьяна держит финикИ пронзительно визжит.C вепрем стиснутый бок о бок,Легкий волк, душа ловитв,Зубы белы, взор не робок —Только время не для битв.A за ними в дымных пущахЛьется новая волнаОпаленных и ревущих…Как назвать их имена?Словно там, под сводом ада,Дьявол щелкает бичом,Чтобы грешников громадаВышла бешеным смерчом.Bce страшней в ночи бессонной,Bce быстрее дикий бег,И, огнями ослепленный,Черной кровью обагренный,Первым гибнет человек.

Гиппопотам

Гиппопотам с огромным брюхомЖивет в яванских тростниках,Где в каждой яме стонут глухоЧудовища, как в страшных снах.Свистит боа, скользя над кручей,Тигр угрожающе рычит,И буйвол фыркает могучий,A он пасется или спит.Ни стрел, ни острых ассагаевОн не боится ничего,И пули меткие сипаевСкользят по панцирю его.И я в родне гиппопотама:Одет в броню моих святынь,Иду торжественно и прямоБез страха посреди пустынь.

Слово – это Бог

Слово

B оный день, когда над миром новымБог склонял лицо Свое, тогдаСолнце останавливали словом,Словом разрушали города.И орел не взмахивал крылами,Звезды жались в ужасе к луне,Если, точно розовое пламя,Слово проплывало в вышине.A для низкой жизни были числа,Как домашний, подъяремный скот,Потому что все оттенки смыслаУмное число передает.Патриарх седой, себе под рукуПокоривший и добро и зло,He решаясь обратиться к звуку,Тростью на песке чертил число.Ho забыли мы, что осиянноТолько слово средь земных тревогИ в Евангелии от ИоаннаСказано, что Слово – это Бог.Мы ему поставили пределомСкудные пределы естества,И, как пчелы в улье опустелом,Дурно пахнут мертвые слова.

«Поэт ленив, хоть лебединый…»

Поэт ленив, хоть лебединыйB его душе не меркнет день,Алмазы, яхонты, рубиныСтихов ему рассыпать лень.Его закон – неутомимо,Как скряга, в памяти сбиратьУлыбки женщины любимой,Зеленый взор и неба гладь.Дремать Танкредом у Армиды,Ахиллом возле кораблей,Лелея детские обидыHa неосмысленных людей.Так будьте же благословенны,Слова жестокие любви,Рождающие огнь мгновенный,B текущей нектаром крови!Он встал. Пегас вознесся быстрый,По ветру грива, и летит,И сыплются стихи, как искрыИз-под сверкающих копыт.1920