— В каком пансионате?! — изумленно переспросила я, едва не выдав себя. Мне так хотелось поправить девушку: «Не в пансионате, а в доме отдыха «Сосновая роща».

— «Дружба». Пансионат назывался «Дружба», — уверенно ответила Катя.

Я выпучила глаза: «Какая «Дружба»? Может, речь идет о другой Насте? Может, я устроилась на работу в другой «Гарант»? Да нет, Катя что-то путает. Допускаю, у Владимира Николаевича Голубева есть брат-близнец и у того тоже есть своя фирма с названием «Гарант». Но как же тогда все эти Бермудовы, Песковы и Тушкины? У них тоже есть двойники? Нет, девушка определенно перепутала названия. Слышала звон, да не знает, откуда он».

Между тем Катя внесла ясность:

— Конечно, начальство есть начальство. Они себе сняли коттеджи в соседнем доме отдыха, а остальных сотрудников расселили в домиках без удобств, в пансионате через забор. Насте повезло: ей дом отдыха достался.

«Насте очень повезло. Врагам бы так везло».

— Но гуляли все вместе. Какой банкет был, Вероника, закачаешься! Деловые партнеры из города приехали. Все без жен. Правда, с секретаршами. Почетные гости были приглашены, артисты-пародисты из филармонии. Даже цыганский квартет был.

— Эх, поздно я на работу к вам устроилась, — крякнула я.

На мою реплику Катя не ответила и опять с сожалением посмотрела на меня. Я сдержала улыбку. Не надо было быть провидицей, чтобы прочитать ее мысль: «Прежде чем ехать на бал, нужно из Золушки превратиться в принцессу. Куда тебе, Вероника, с твоим убогим нарядом и умытой мордашкой лезть в приличное общество?»

— Кать, а ты там была?

— Чем ты слушаешь? Я же тебе говорю, все там были. Кроме уборщицы и двух охранников, дежуривших в те дни.

От досады я заскрипела зубами: «Плохо, очень плохо. Это означает, что круг подозреваемых расширился настолько, сколько сотрудников в фирме, исключая этих самых охранников и уборщицу».

В полной растерянности я тупо спросила:

— И кто же убил Настю?

— А, какая-то маньячка. Зашла в коттедж и треснула по голове Настю лопаткой для углей.

— Лопаткой?

— Да, которой угли в камине переворачивают. Пескова точно помнит: вечером лопатка рядом с камином была, а как убитую Настю нашли, лопатка исчезла.

— А убийца?

— Ее тут же на месте преступления арестовали. Ни за что ни про что раскроила Насте голову. У, гадина. Расстреливать таких надо.

«Н-да, плохи дела. Все, абсолютно все перевели стрелки на Степу. Это же надо о нашей Степе такое сказать? Маньячка! — подумала я и с неприязнью посмотрела на Катю. Она как ни в чем не бывало отхлебывала из своей кружки остывший кофе. — А говорила, что Настя ей нравилась. Что-то не похоже, чтобы она была удручена ее гибелью. Почему она в свои восемнадцать лет такая черствая? Может, по молодости?

«Маньячка», — вернулась я к Катиному определению. — А вдруг мы не там ищем? Может, Настю убил человек совсем не из «Гаранта», а самый настоящий преступник или псих? Надо позвонить Бузько и донести до него мою гипотезу. Пусть пошарит по окрестностям. Убить девушку ни за что ни про что может только душевнобольной. А все психически больные находятся на учете. При желании их имена узнать — раз плюнуть».

Ход моих нестройных мыслей был прерван приходом Бермудовой. При виде начальницы лицо Кати расплылось в подобострастной улыбке. Бермудова, косо зацепив меня взглядом, уставилась на девушку. Та живо отрапортовала:

— Ирина Геннадьевна, к вам никто не звонил и не приходил. Чайку, кофейку не желаете?

— Нет, — сухо ответила Бермудова и скрылась за стеклянной перегородкой.

Катя смущенно пожала плечами, мол, как хотите, а я уткнулась глазами в стопку документов, из которых я должна была выбрать цифры и составить таблицу. До краха и позора у меня оставалось два дня. Полдня пролетело не то чтобы без толку, но без какого-либо намека на быстрое окончание нашего с Алиной расследования.

По окончании рабочего дня я прямиком направилась из «Гаранта» в свое родное туристическое агентство «Пилигрим». К тому времени оно уже было закрыто для посетителей, но там меня ждали Алина и Сундуков.

Чтобы потом не забыть, я с порога бросила Алине:

— Мне срочно нужен наш бухгалтер.

— Зачем? — последовал тупейший вопрос, и, как бы оправдываясь, Алина напомнила: — Ты же сама отпустила ее в отпуск на две недели. Она загодя сдала квартальный отчет и укатила по нашей же путевке в Турцию.