В полном неведении Хукер и Рода шли дальше и дальше по берегу. Луна, круглая и полная, улыбалась им, как старый, милый друг. Бриз стих, и волны с серебряными гребнями нежно омывали мягкий песок у их ног. Путники присели под соснами и смотрели вверх чрез ветви на синий свод неба с мерцающими на нем огоньками.

— Они мне больше нравятся, когда я смотрю на них с Земли, — прошептала Рода. — Когда они не мерцают, то имеют какой-то недружелюбный вид.

— Да, там, вверху, было немного жутко, — согласился Хукер.

Луна плыла выше и выше, и все побережье было залито снежно-белым светом, так что на несколько километров не было видно ни малейшей тени, кроме того места под соснами, где они сидели. И к этому-то единственному месту подходил Диггс, нью-йоркский репортер.

— Кто-то идет! — прошептал Хукер.

Диггс выследил их. Футах в пятидесяти он остановился и закурил в виде предостережения сигарету. Затем подошел к краю воды, задумчиво посмотрел на луну и произнес:

— Итак, профессор Хукер?..

— Мы попались, — прошептал Хукер. — Он поймал нас. Алло! — ответил он.

Репортер кашлянул и медленно подошел к ним.

— Извините меня, — сказал он живо, — но вы понимаете, немыслимо прогнать метеор, перевернуть солнечную систему — и улизнуть от газетных интервьюеров. Мне очень жаль, но ничего не поделать. А, здесь и мистрис Хукер! Сейчас 10 часов, я должен спешно протелефонировать нашу беседу в Нью-Йорк для утреннего выпуска газеты. Можете ли вы мне ответить на несколько вопросов?

— Право, мне нечего говорить.

— Удивительный человек! — ворчал Диггс. — Позвольте предложить вопрос: достоверен ли весь этот рассказ о высадке на Луне?

Рода указала чрез деревья на желтый диск Луны.

— Видите яркое пятно с тенью на левой стороне от него? — спросила она.

— Конечно, — ответил Диггс.

— Так вот: я была там не дальше как 36 часов назад!

— Чем вы можете доказать это? Какие свидетели…

— Что нам за дело до доказательств! — вмешался Хукер.

— Разумеется, — ответил сочувственно репортер. — Но зато это моя забота. Подумайте, какая реклама будет для нас, если мы окажемся единственной газетой, доказавшей ваше пребывание на Луне!

Далеко на темном горизонте появилось внезапно тусклое сияние, которое делалось все ярче; несколько случайных перистых облачков протянулись над ним.

— Что там такое? — спросил репортер. — Как будто луна восходит; но ведь она уже взошла!

Он повернулся и смотрел на небо, где месяц спокойно плыл между облаками. Хукер молча курил свою трубку, Рода ждала.

На краю далекой водной равнины появилась огненная точка и послала к ним дрожащий луч. Оранжевый диск вынырнул над волнами — блестящий, ослепительный.

— Что это такое? — воскликнул Диггс. — У меня в глазах двоится?

— Нисколько, — ответил Хукер. — Это наш свидетель, то доказательство, которого вы искали. Это Медуза, новый спутник Земли, блуждающий астероид: отныне он будет ходить кругом Земли.

— Две луны?! — спросил Диггс.

— Да, мистер Диггс; можете сообщить в Нью-Йорк, что теперь у нас две луны, два месяца: большой месяц для взрослых и малый для детей. И, наконец, еще один славный месяц, — улыбаясь, добавил Хукер, бросив взгляд на Роду.

— Наш медовый месяц, — прошептала Рода. — Доброй ночи, мистер Диггс!

Имя Артура Чейни Трейна (1875–1945) ничего не говорит русскому читателю, хотя в США он был в свое время писателем достаточно популярным. Сын юриста и выпускник Гарварда, Трейн пошел по стопам отца и стал адвокатом; в 1901 г. он был назначен заместителем окружного прокурора Нью-Йорка. В 1904 г. Трейн опубликовал свой первый рассказ; в 1908 г. он занялся частной практикой, не прерывая литературных занятий, а с 1922 г. полностью отдался писательскому труду. Среди его произведений — документально-художественные повествования о преступлениях, с которыми писатель сталкивался на посту заместителя прокурора, детективные истории, пьесы и газетные статьи. Но наибольшую известность принес Трейну герой, впервые появившийся в его книгах в 1919 г. — изобретательный старый адвокат Эфраим Тутт, которого стали даже называть «самым известным юристом Америки», всегда готовый исправить промашки судебной системы. «Мне принадлежит сомнительная честь считаться среди адвокатов писателем, а среди писателей — адвокатом», заметил Артур Трейн в своей автобиографии «Мои дни в суде» (1939).

Артур Трейн.

В отличие от Трейна, его соавтор, выдающийся физик-экспериментатор Роберта Уильямс Вуд (1868–1965), пионер инфракрасной и ультрафиолетовой фотографии, не нуждается в представлении. Выпускник Гарварда, как и Трейн, он состоял в 1901–1938 гг. профессором университета Дж. Хопкинса в Балтиморе, с 1935 г. — президентом Американского Физического Общества; его изобретения и теоретический вклад в сферы физической оптики, спектроскопии и особенно исследований ультрафиолетового излучения трудно переоценить. Сотрудничество с Трейном, кстати говоря, было не единственным экскурсом Вуда в область литературы: в 1907–1908 гг. он выпустил с собственными иллюстрациями две книги юмористических стихотворений для детей.