Леонидов в своих новых творениях поднимает многие онтологические, гносеологические, метафизические и экзистенциальные вопросы: о смысле бытия, сущности Вселенной и силах, ею управляющих, человеческом разуме и познании, о жизни и смерти, о тех духовных и нравственных табу, преступить которые – значит обречь себя на многие страдания и печали. Рассуждения о глобальных проблемах человеческого бытия и извечных вопросах жизни автор вкладывает в уста персонажей – раскрытию идей писателя служат многочисленные диалоги, монологи, споры, размышления и даже поступки героев книги. Наряду с уже опробованными в мировой литературе темами и идеями, мы найдем здесь немало нового и интересного – пищу для ума.

Таковы две повести А. Леонидова – «Проект “Архей”» и «Проект “Протерозой”: растворение камня». Касательно сравнительно небольшой по объему новеллы «Леша Мезенцев и другие», можно с полной уверенностью заявить ее, как актуальную остросоциальную зарисовку из жизни современных подростков. В произведении читатель найдет и душевный надрыв, и трагический пафос, и противоречивость юношеской психологии – декларирование низменности и пошлости и, в то же время, стремление соответствовать высоким стандартам традиций, завещанных отцами и дедами. Не случайно автор подчеркивает это в заявлениях типа: «мы Мезенцевы», «мезенцевская порода», «потомок конкистадоров и опричников, революционеров и академиков» и т. д.

Как видим, Леонидову удаются не только философские и познавательные идеи и отступления, но и трогательные, волнующие, полные экспрессии пассажи именно экзистенциальной природы – напряженные моменты жизни героев, весь накал чувств и переживаний, проявления высот духа и низких побуждений.

Нам, читателям и критикам, остается надеяться, что Александр Леонидов будет и впредь высоко держать марку серьезного писателя, умелого мастера слова, и продолжит удачную, на мой взгляд, линию «Фантасофии» – социально-философской фантастики. Ибо в наше время литератору тяжело удержаться от пошлости и скабрезности – слишком велико искушение скандальной славой.

Эта статья о творчестве Светланы Чураевой, или сказ о том, как многогранен человек, а тем более творец. Одна грань нашей героини – бездарная новеллистка. Вторая грань – одаренная поэтесса. И, наконец, третья, самая значительная грань – чрезвычайно талантливая создательница серьезной прозы. Но обо всем по порядку.

Начнем с нелицеприятного. Рассказы Чураевой под объединяющим заглавием – «Пустяковые истории» («Бельские просторы», № 12, 2002). Истории эти на уровне бессодержательных банальных анекдотов (с бородой), действительно пустяшные, а еще точнее – пошлые (не в смысле – похабность, а в смысле – безвкусица). Чтобы писать подобную белиберду, у автора должен напрочь отсутствовать вкус к слову. Что мы и наблюдаем в случае с чураевскими миниатюрами.

Но не стоит спешить с окончательными оценками. Возьмем поэтическую линию творчества уфимской литераторши и рассмотрим внимательно. И, что же… ошеломленные мы можем прийти к единственному выводу – перед нами образчик замечательной лирики с философским подтекстом и многочисленными мифологическими аллюзиями. Таковы ее стихотворения: «Спящая царевна», «Пенелопа», «Адам», «Настроения», «Впечатление», «Вопросы» («Истоки», № 28, 2003).

Теперь о беллетристике: от малой литературной формы, где Чураева показала себя далеко не с лучшей стороны, перейдем к большой прозе, а именно – роману «Если бы судьбой была я…» (Уфа, 2001), написанному совместно с Вадимом Богдановым. Надо сказать, дебюты авторских тандемов вообще очень часто бывают удачными (вспомним тех же Стругацких, Вайнеров, а ныне: Олди или Гаррос&Евдокимов – роман последних «[Голово]ломка» вообще стал в этом году победителем в конкурсе «Национальный бестселлер»). Не избежал этого и литературный (и, насколько мне известно, семейный) дуэт Чураева энд Богданов. Роман этот – воистину «кошка о семи хвостах». Тут тебе и детективная линия, и фантастико-мистический сюжет, элементы ненавязчивой эротики, а в целом – мелодрама, опять же с философским подтекстом. И все это не свалено в кучу, чем подчас страдают современные авторы-эклектики, а весьма тонко прописано – каждой идее, каждой сюжетному элементу есть свое место.

О чем же роман? О любви, о смерти, о колдовстве и о жизни – но, прежде всего о Судьбе. Впрочем, судьба и есть сама жизнь, и смерть, и магия, ну и, конечно же, Любовь – вот так, с большой буквы! Обо всех превратностях любви земной и неземной это чтиво. Тоска, душевная боль, разлука, стыд и чувство вины – весь спектр человеческих страстей, чувств и страданий весьма филигранно передан авторами в своем детище.

Как написать о любви – о запретной любви между мужней женой и женатым мужчиной, так чтобы без пошлости, грязи и в то же время без банальностей и набивших оскомину розовых соплей? Изобразить пронзившую обоих внезапную страсть, развитие отношений, томление влюбленного духа и… что ж, и плоти тоже – мы не призраки замка Моррисвиль.

У нее семья – детишки, муж, родители – все любимы, все свои, родные. Живи себе, радуйся – тишь да гладь, да Божья благодать. Ан нет, послала судьба-злодейка трефового короля, засела заноза в сердце. И ноет, ноет, не дает жить в ладу с собой и со всем миром. И как тут не вспомнить небезызвестного Лазарева – кармапсихолога нашего доморощенного: на что молишься, из чего делаешь кумирство (хоть из сытой, размеренной жизни) – все у тебя отнимется, дабы проходил человек УРОКИ в этой жизни, а главное – Бога не забывал. О чем речь? Да, собственно, о том, что жизнь прожить – не поле перейти. Тяжела и трудна юдоль людская. Вот и проходим мы все в ней уроки, главнейший из которых – испытание любовью.

И есть еще один аспект – тот, который люди не принимают рассудком, но чуют трепещущим сердцем – а, если?.. Если мы – не только плоть, но и дух, – вечный и неуничтожимый – и кочуем из жизни в жизнь, от одного воплощения к другому (теория реинкарнации – перерождения души в материальных телах), не были ли эти двое вместе в прошлых жизнях? Ибо откуда ТАКАЯ любовь безумная, такая тоска друг к другу, такая тяга неземная?! Морок это, или та самая половинка твоя? Нет ответа – для мыслителей, а для влюбленных и так все ясно.