Согласно «Второму продолжению», вскоре после рождения Ланселота на Бенойк напал жестокий король Клаудас (он же Клауд-Отступник), убивший Бана. Малыша спасла фея, которая воспитала его в своем замке, находившемся на дне озера — отсюда и прозвище «Озерный». Эта фея, уже знакомая нам под именем Владычицы озера, обучила приемного сына пользоваться оружием (обычный мотив кельтских сказаний), вручив ему коня, доспехи и волшебное оружие — меч и копье, пробивающие самую прочную сталь. В восемнадцать лет Ланселот покидает приемную мать и отправляется ко двору Артура, где совершает множество подвигов, заслужив славу лучшего рыцаря. Он побеждает драконов, спасает бесчисленных красавиц, освобождает от проклятия замок Печальной Стражи и делает его своей резиденцией под новым названием — «Веселая Стража» (Joyous Guard). [13] Между делом он с помощью Артура убивает Клаудаса и возвращает себе отцовское королевство. Некоторые ученые отождествляют Бенойк и Ванн — город на юго-востоке Арморики, древний Бро-Ваpox. В этом случае имя Бана производится от названия его столицы, а Клаудас идентичен королю франков Хлодвигу (Кловису), который в начале VI века нанес ряд поражений бретонцам и, в частности, захватил Ванн. Однако в ряде источников владения Ланселота находятся в долине Луары, а романы Вульгаты делают его королем всей Галлии.

Почти во всех артуровских легендах описана пылкая любовь Ланселота к Гвиневере, разрушившая, по пророчеству Мерлина, королевство Артура. По роману Кретьена, эта любовь зародилась во время путешествия рыцаря в Камелот со спасенной королевой: по Вульгате — уже при дворе, где Гвиневера во время посвящения сама подала Ланселоту меч: это означало, что отныне его преданность поровну разделена между ней и королем. Во французском романе «Ланселот в прозе» (1225) Артур отправляет Ланселота за своей невестой, как король Марк Тристана, и во время долгого обратного пути молодые люди влюбляются друг в друга.

Долгое время любовь остается платонической, но потом Ланселот и королева все-таки вступают в греховную связь. Это несколько затемняет образ идеального рыцаря, и, достигнув желанного Грааля в замке Корбеник (Карбонек), Ланселот не может прикоснуться к нему. Король замка Пеллес опаивает его волшебным напитком, и он, забыв про Гвиневеру, изменяет ей с принцессой Элейной, которая рожает ему сына Галахада. Прибывшие ко двору Пеллеса рыцари Круглого Стола помогают Озерному рыцарю вспомнить прошлое, и он спешит в Камелот, навсегда оставив Элейну. В традиции эту героиню иногда путают с Элейной из Астолата, умершей из-за своей безответной любви к Ланселоту. В отличие от нее, Элейна из Корбеника (это имя дает ей только Мэлори) остается жить и растить сына.

При дворе Артура в отсутствие первого рыцаря королеву подменяет Лжегвиневера, подосланная коварной Морганой и похожая на свою предшественницу как две капли воды. Ланселот оказывается единственным, кто признает настоящую Гвиневеру и помогает ей разоблачить самозванку. В большинстве текстов Артур почему-то смотрит сквозь пальцы на роман своего лучшего рыцаря с королевой, и только козни братьев Гавейна — прежде всего Мордреда — вынуждают его принять меры и приговорить жену к сожжению за измену. Когда палач уже готов зажечь костер, Ланселот врывается в толпу и спасает возлюбленную, перебив при этом множество рыцарей.

Дальнейшую судьбу Озерного рыцаря подробнее всего рисует Томас Мэлори. Согласно последней книге «Смерти Артура», Ланселот удалился в Бенойк, где долго выдерживал осаду королевской армии. После мятежа Мордреда он получил предсмертное письмо Гавейна с просьбой прийти на помощь королю, и поспешил в Британию, но нашел там только заваленное трупами поле битвы при Камлане. После долгих поисков он нашел Гвиневеру в обители Эмсбери, но она отказалась с ним встречаться. Тогда он стал отшельником, поселившись в соседнем Гластонбери. «С этого дня сэр Ланселот почти не принимал пищи и не пил, пока не умер, ибо он все больше слабел и чахнул и жизнь в нем угасала. Но ни епископ и ни один из его товарищей не могли уговорить его есть, и пил он так мало, что на целый локоть стал ниже ростом, и люди уже не узнавали его… Все время лежал он, распростершись ниц, на могиле короля Артура и королевы Гвиневеры»(35){101}. Когда Ланселот умер, его тело отвезли в замок Веселой Стражи и там похоронили.

Хотя Ланселот пришел в артуровекую легенду из Франции, его мифологические прототипы — однозначно кельтские. Одним из них ученые считают упомянутого в «Килухе» героя Ллуха Ллавиниога (llwch по-валлийски означает «озеро», а эпитет можно перевести как «белорукий»). Вторым — Лленлеога Ирландца, которого в той же повести Артур посылает в Ирландию за волшебным котлом Диурнаха. На них обоих похож воин Ллух Ллеог, плывущий вместе с Артуром за другим волшебным котлом в поэме «Богатство Аннуина». Еще один возможный прототип — брат Гавейна-Гвальхмаи Гвальхавед, имя которого почти идентично Галахаду — так звали не только сына Ланселота, но и его самого до начала рыцарской карьеры. Все эти персонажи, как и Гавейн, имеют отношение к солнечному богу: отсюда и прозвище «белорукий», а «Ллух» вполне может быть искажением имени великого бога Луга, тесно связанного с солнцем и молнией. Тот же бог представлен в образе юного героя Ллеу Ллау Гифеса в повести «Мат, сын Матонви». Подобно Ланселоту, Ллеу воспитывается у волшебницы в подводном замке и получает от приемной матери оружие и доспехи вместе с новым именем. Любимым оружием Луга-Ллеу было копье-молния Ассал, что напоминает о корне lance в имени Озерного рыцаря.

Роджер Шерман Лумис пытался связать Ланселота не только с Лугом, но и с другим кельтским богом — Ллудом (Лиром), — однако это маловероятно(36){102}. Конечно же, в паре Артур-Ланселот именно король напоминает старого страдающего бога, которого молодой соперник лишает власти, а заодно и жены: «Мабиногион» сообщает, что племянник отнял у Ллуда жену, а его самого заточил в темницу. Правда, племянником Артура легенды считают не Ланселота, а Гавейна, и похоже, что этот рыцарь представляет другую, более раннюю ипостась того же юного солнечного бога — недаром Гвальхмаи и Гвальхавед считались братьями, несмотря на жестокую вражду их романных «наследников». Возможно, что оба воспроизводят один и тот же мифологический прототип, но Ланселот делает это на континентальном материале, а Гавейн — на островном, и потому легенды о нем так органически прижились в Британии. Как бы то ни было, образ Озерного рыцаря явно имеет более древние корни, чем считалось еще недавно. По справедливому замечанию Анны Комаринец, «Ланселот — казалось бы, персонаж исключительно артуровского мира, — одной ногой стоит в мире кельтских легенд»(37){103}. Имя его, вероятно, существовало вначале в форме «Ланс-а-Ло», «копье Ллеу» или «Луг с копьем», но позже было сближено с именем короля Лота.

Были и другие гипотезы происхождения образа Ланселота — например, уже упомянутая экзотическая версия Скотта Литлтона и Линды Малкор, выводящая его имя из прозвища Аланус-а-Лот, «алан из Лота». Однако все или почти все исследователи сходятся на том, что образ Ланселота возник в Бретани, откуда его в конце XII века почти одновременно заимствовали Кретьен де Труа и автор романа «Ланцелет» Ульрих фон Затцикховен. Последний, правда, ссылался на некую «валлийскую книгу», но немецкое слово welsches в то время могло означать также «романский», то есть французский. Можно предположить, что оба автора использовали некий общий письменный источник, но различия в их произведениях заставляют думать, что, скорее всего, речь идет об устных преданиях, пришедших из Бретани в Шампань и Лотарингию. В Англии Ланселот обрел известность только в XIV веке, но, как уже говорилось, Гавейн долгое время был популярнее его. Стоит отметить, что с этими героями иногда ассоциируются одни и те же фольклорные сюжеты — например, Ланселот в романе «Перлесво» оказывается вовлеченным в ту же «игру на обезглавливание», что и Гавейн в «Зеленом рыцаре».