Шрифт:
Именно в это время князь Борис Иванович, успокоив свой дух, начал писать «Гисторию России», предисловие и сохранившаяся часть которой публикуется. Перед тем, как «книгу писать формально», Куракин составил список важнейших действующих лиц{74} и «Ведение заглавий книги сей начатой, которая имеет быть учинена к пользе и славе народу Всероссийской Империи»{75}, как это планировал еще царь Фёдор Алексеевич в сохранившемся Предисловии к российской истории{76}.
«Гистория» Куракина должна била начаться с вопроса, «отколь Славяно-росейской народ вышел», кратко рассматривать события со времен Киевской Руси до смерти царя Алексея Михайловича и подробнейше трактовать явные и тайные дела последней четверти XVII — первой четверти XVIII в., т.е. времени царствования Петра. О том, насколько реализация соответствовала замыслу, легко судить, сравнив первоначальное оглавление с публикуемым текстом Гистории [329] :
93. О смерти царя Фёдора Алексеевича.
329
Номера глав по порядку; всего планировалось 344 главы.
94. О случившемся бунте.
95. О избрании на царство царя Петра Алексеевича.
96. О избрании потом его брата.
97. О интригах царевны Софьи.
98. О начатии ея правления.
99. О фаворите ея князе Голицыне.
100. О интригах амурных всех принцесс.
101. О правосудии царевны Софьи и о распространении и богатстве государства.
102. О подтвержении миру с Швециею.
103. О подтвержении миру с поляки.
104. О войне на Крым, и о воеводах, и полках.
105. О интригах придворных между двумя партиями: царевны и царя Петра Алексеевича, в которых князь Голицын другой [330] обходился.
106. О побеге царского величества в Троицкой монастырь.
107. О всем том бунте, и о ссылке царевны в монастырь, и Голицына, и протчее.
108. О принятии правления царицы Натальи Кирилловны.
109. О бытности в Троицком монастыре.
110. О возвращении к Москве и начатии правления.
111. О воспитании его величества.
330
Т.е. князь Борис Алексеевич, а не канцлер Василий Васильевич Голицын (о них см. выше в комментариях к Запискам де ла Нёвилля).
112. О его забавах и первой потехе в Троицком монастыре.
113. О приведении через князя Бориса Алексеевича Голицына иноземцов ко двору.
114. О двух полках потешных, а потом названных Преображенской и Семёновской.
115. О начатии фавору Лефорта.
116. О потехах под Семёновском и Кожухове.
117. О начатии учения математики чрез Франца Тимармана и екзерцицей (упражнений) [331] на шпагах и на лошадях.
118. О начатии строения шлюпок и судов морских.
331
Здесь и далее в круглых скобках пояснения мои — А.П. Богданов.
119. О начатии носить шляп и камзолов немецких.
120. О начатии вечеринок и прочих забав в (Немецкой) слободе.
121. О начатии забав святошных и протчаго. NB [332] .
122. О начатии фаворитов Буженинова, Лукина, Меншикова, Воронина и других.
123. Роспись всем персонам в правительстве.
124. Роспись всем персонам, кому акциденты (несчастия) какие случились.
125. Роспись всех других. NB.
126. О бунте стрельцов.
127. О смерти царицы Натальи Кирилловны.
332
Знак NB — nota bene (по-латыни «хорошо заметь»), поставлен в рукописи.
Смерть не позволила князю Борису Ивановичу Куракину завершить свою «Гисторию», да и дошедший до нас отрывок представляет, скорее всего, не отшлифованный текст, а первоначальный вариант. Однако и он имеет огромную историческую ценность и отражает уникальное литературное дарование автора.
Текст «Гистории» публикуется так, как он был написан автором, без адаптации или перевода на современный нам русский язык. Да, в оригинале его труднее читать. Давно замечено, что из-за особенностей языка мысль старинных русских авторов воспринимается более запутанной, чем в сочинениях иностранцев, которые принято публиковать в переводе на современный русский литературный язык, каким бы плохим и безграмотным языком не был написан оригинал. Но «Гистория» Куракина не нуждается в таком «исправлении». В ней дышит сама эпоха перемен, когда русский язык не был орфографически и грамматически выдержан, когда в него входило множество новых слов, а просвещённые авторы самостоятельно искали способы выражения своих мыслей.
Сегодня, благодаря моим публикациям, любители истории России и её великого языка могут получить истинное удовольствие, сравнив речь знаменитого «петровца» Куракина с историческими сочинениями его старших современников, первых русских учёных-историков Сильвестра Медведева, Игнатия Римского-Корсакова и Андрея Лызлова{77}.
Князь Борис Иванович Куракин.
ГИСТОРИЯ О ЦАРЕВНЕ СОФЬЕ И ПЕТРЕ