* Курсивом обозначено присутствие части в регионе, что не обязательно означает участие в боевых действиях. Полужирным обозначено участие в обороне или осаде города.

Существует ряд устойчивых заблуждений относительно того, каким образом французы действовали (чаще всего успешно) на поле боя.

Среди таких заблуждений следует выделить концепции «стрелковых масс» и «атак в колоннах». Действительно, многие части французской легкой пехоты теоретически были способны действовать в рассыпном строю и нарушать построения противника, сковав его огнем. Однако на практике «стрелковая масса» представляла собой широко развернутую линию строя, состоявшего из сведенных в пары пехотинцев (один из них заряжал ружье, тогда как второй стрелял). В этом строевом порядке солдаты имели право для собственной защиты использовать укрытия на местности. Основными задачами стрелков было отвлечь внимание противника от действий частей, расположенных за стрелковой линией, и нанести пусть не тяжелый, но заметный ущерб, в основном моральный. Соответственно в качестве главных целей избирались офицеры и унтер-офицеры, чтобы таким образом снизить эффективность руководства сомкнутыми шеренгами противника при выполнении ими маневров на поле боя, нарушить контроль за дисциплиной и строем.

В некоторых европейских армиях (например, испанской и прусской раннего периода) в линейных батальонах не было легких рот. В их пехоте имелось лишь по несколько солдат в каждой роте, обученных приемам легкой пехоты (в испанской армии — по восемь стрелков на роту), и основной их задачей было обеспечение боевого охранения на марше. Эти солдаты не могли адекватно противостоять своему противнику. Британские батальоны тем не менее располагали легкими ротами, а кроме того, бригадам и дивизиям придавались отдельные части легкой пехоты (например, 5/60-й стрелковый полк). Британская тяжелая пехота применяла менее раскрытый строй и могла эффективнее противостоять французским стрелкам. Вероятно, именно поэтому, а не из-за преимущества линейного строя над колонной британские тяжелые пехотинцы предпочитали встречать французские атаки в колоннах и отражать их залповым ружейным огнем и контратакой в правильном строю. Имеются свидетельства того, что французские колонны иногда принимали британские стрелковые линии за основные оборонительные построения из-за их сравнительно плотного строя и попадали впросак, не разглядев за стрелками сомкнутой линии батальона, ожидавшего приказа к атаке.

Теория относительно превосходства линейного построения над колонным, вероятно, развилась из заявлений чрезвычайно уважаемого исследователя, профессора сэра Чарльза Омэна, и повторялась авторами многих книг, особенно посвященных войне на Иберийском полуострове. В последующие годы к таким воззрениям стали относиться более скептически, и они потеряли значительную долю убедительности. На самом деле французские уставы того времени не требовали стараться сблизиться с противником в линейном строю.

Мы уже говорили о том, какая роль отводилась французским стрелковым линиям. Несомненно, Наполеон полагал, что ключевой момент для победы над противником заключается в том, чтобы сломить его боевой дух и поднять воодушевление собственных войск. В этом отношении формирование «больших батарей» (grand batteries) также было тактическим приемом, обеспечивавшим успех французских войск. Как бывший артиллерийский офицер, император мог хорошо представить эффект действия этого рода войск. Он старался достичь значительно большей пропорции артиллерии по отношению к численности пехоты, чем это было в армиях большинства его противников. Одной из первых попыток такого рода было учреждение батальонных орудий. Основной задачей артиллерии было достижение морального превосходства над противником. Перед началом наступления французская пехота должна была своими глазами наблюдать, как артиллеристы «обрабатывают» предполагаемую цель атаки. Опять-таки потери неприятеля от артиллерийского обстрела не могли быть так уж высоки, но моральный эффект был значительным. Спокойно увидеть (или хотя бы услышать), что твой сосед потерял конечность или лишился головы в результате попадания шестифунтового чугунного ядра, не мог человек с самыми крепкими нервами. Соответственно, французские колонны (наиболее подходящий строй для быстрого наступления) получали серьезную поддержку, тогда как их противник должен был прилагать все усилия, чтобы удержать строй под артиллерийским огнем, а чуть позже оказывался под обстрелом невидимых из-за укрытий стрелков. По ме-ре приближения колонн неприятель слышал леденящий душу клич «En avant; vive l’Impereur!», и при первом появлении французов многие начинали разрозненную и потому неэффективную ружейную пальбу, а затем обращались в бегство. В результате французским «colonnes d'attaque» не было нужды разворачиваться в линию для стрельбы, как предписывалось уставом.

Пехотные части на поле боя строились в три шеренги. При движении до сближения с противником применялось колонное построение действующих рот (pelotons). Построение в колонны по дивизионам (шириной в две роты) могло иметь интервалы различной ширины: полный интервал обеспечивал развертывание в линию, половинный интервал давал возможность как развернуть линию, так и сформировать полностью сомкнутый строй для массовой атаки. Кроме того, существовал смешанный порядок (ordre mixte), при котором линия формировалась из одного или нескольких батальонов, а колонны на обоих ее флангах при необходимости могли быстро сформировать каре против кавалерии. Преимуществом подобного строя была возможность эффективного огневого воздействия при свободе маневра. Имелось несколько уставных скоростей маршировки. На поле боя обычно применялся «ординарный шаг» (pas-ordinaire, примерно 80 шагов в минуту), а при непосредственной атаке на противника — «шаг к атаке» (pas-de-charge, примерно 120 шагов в минуту).

Французская практика атаки неприятеля не всегда увенчивалась успехом. Не одна армия континентальной Европы, и не единожды, отражала наступавших французов на поле боя. И все же это происходило потому, что тот или иной элемент французской «формулы атаки» по каким-то причинам не был задействован. Британцам же устоять против наступающих французов помогала их собственная тактика. Веллинггон предпринял ряд простых мер для снижения потерь как от стрелкового огня, так и от артиллерии противника. Он обучал свою пехоту либо отходить за гребень высоты, которую она должна была удерживать, либо отдавать приказ солдатам лечь наземь, чтобы они становились менее заметной мишенью. Удивительно, но командиры континентальных армий не приняли этих уловок, предпочитая, по словам одного прусского генерала, «видеть своего врага».

Кавалерия чаще всего применялась в традиционном качестве. Легкая конница служила глазами и ушами армий, собирая сведения и наблюдая за местоположением против-ника. Она также должна была преследовать отступающего неприятеля или составлять часть арьергарда при собственном отступлении. Тем не менее она могла использоваться, и действительно применялась, в атаках на поле боя. Драгуны выполняли свои задачи в исходном качестве конной пехоты (как показали действия при Ла-Корунье в 1809 году), а кроме того, действовали как ударная сила, если это позволяла обстановка на поле сражения, а в тяжелой кавалерии испытывался недостаток. Более тяжелая конница должна была своим ударом смести противника в случае его замешательства на поле боя. В ситуациях, когда расстройство неприятеля не было столь сильным, как это казалось, или его состояние было оценено неправильно, атака тяжелой кавалерии могла закончиться ее же разгромом, поэтому чисто кавалерийские атаки не проводили: чаще конница выступала в сочетании с другими войсками. В одном из известных случаев (Мон-Сен-Жан) полки кирасир были брошены на британские каре без поддержки пехоты и артиллерии, что при-вело к их разгрому и многочисленным потерям.

В обороне французы действовали так же, как и все другие армии. Пехота использовалась в линейном или рассыпном стрелковом строю; артиллерия размещалась на ключевых позициях для отражения наступающего противника, предпочтительно анфиладным (фланговым) огнем; кавалерия же оставалась в резерве, часто в укрытиях за полем боя, чтобы при необходимости противодействовать введенным в бой резервам противника.

Вероятно, если не считать надежности солдат, наибольшее преимущество французская армия получила благодаря стратегическому гению Наполеона. Его способность применять армейские корпуса и дивизии в качестве отдельных боевых единиц с целью дезинформации противника и перехватывания инициативы была изумительной. В легенды вошло умение Наполеона разделить силы неприятеля и затем разбить его по частям.