Шрифт:
И опять я возвращаюсь к суду в Луанде. Наемники, оказавшиеся там на скамье подсудимых, получили полную возможность беспристрастного судебного разбирательства. Их защищали, в частности, адвокаты, прибывшие из стран, гражданами которых являлись подсудимые. И американский адвокат Роберт Сеснер, защищая трех наемников-американцев, невольно расставил все точки над «i», заявив:
«Подлинная вина лежит на тех отдельных лицах и организациях, которые создали эту ситуацию. Никто из подсудимых сам по себе не смог бы приехать сюда».
Сеснер предъявил прямое обвинение правительству США в том, что оно
«уклонилось от выполнения своих обязанностей, разрешив производить вербовку на своей земле».
Примерно такова же была и позиция английских адвокатов Питера Уорбэртона Джоунса и Клива Стэнбрука, назвавших наемников
«подонками человечества».
Джоунс прямо заявил, что
«английское правительство должно нести серьезную ответственность за то, что произошло».
А Клив Стэнбрук, выгораживая своих подзащитных, обвинил во всех их «несчастьях» некоего Джона Бэнкса, завербовавшего их в Лондоне.
«Английское правительство должно было защитить таких трудящихся (!), как Эванс (один из подсудимых. — Е. К.), остановив Бэнкса и прекратив его отвратительный бизнес!» —
патетически воскликнул Стэнбрук. \12\
Что же касается показаний самих обвиняемых, то они говорили, что наемники прекрасно знали, кто им «заказывал музыку».
— Организация, завербовавшая нас, — заявил подсудимый Джон Дерек Баркер, — является филиалом американского ЦРУ.
Но заявления и подсудимых, и их адвокатов не содержали ничего нового и неизвестного международной общественности. Тот же самый Джон Бэнкс к моменту открытия процесса получил в прессе такое «паблисити», которое не снилось иной кинозвезде!
Начало скандала в связи с делом наемников следует отнести еще к январю 1976 года, когда в Лондон прибыл личный друг Холдена Роберто, одного из главарей ангольских раскольнических группировок, Норман Холл. Незадолго до его вояжа эти группировки получили от ЦРУ около пятидесяти миллионов долларов наличными. Из них двенадцать тысяч фунтов — в банковских билетах — прибыли в Англию в атташе-кейсе Нормана Холла специально на вербовку наемников. Это было лишь первое финансовое «поступление» от ЦРУ.
Холл немедленно установил контакты с так называемой «консультативной службой безопасности», созданной проходимцами-авантюристами Лесли Эспином (торговец оружием), Фрэнком Перреном (бывший солдат английской морской пехоты) и уже упомянутым выше Джоном Бэнксом, бывшим парашютистом-десантником. Их штаб-квартира находилась в Кэмберли, неподалеку от Лондона.
Удостоверившись в том, что Норман Холл является кредитоспособным клиентом, эта троица подрядилась выполнить его заказ: навербовать наемников из расчета триста фунтов комиссионных за каждого завербованного.
И вот в течение нескольких недель в английских газетах стало появляться небольшое, но многозначительное объявление:
«Требуются бывшие военные для работы за границей по обучению военному делу. Хороший оклад. \13\ Нужны люди в возрасте 25–45 лет. Звонить по телефонам 705423 и 605541, между 10 и 19 часами».
В стране, где в те дни лишь по официальным данным насчитывалось почти полтора миллиона безработных, желающих получить «хороший оклад» оказалось больше чем достаточно. Но, конечно же, «богатый материал», сразу же оказавшийся в распоряжении вербовщиков, это следствие не одной лишь безработицы, а совокупности всех зол капиталистической системы.
Кто бы ни обратился к вербовщикам с предложением себя в качестве товара — отчаявшийся безработный или крайний неудачник, нервнобольной искатель приключений или профессиональный бандит, лавочник, решивший выбиться «в люди» с помощью состояния, в основе которого будет преступление, или наркоман, политический мракобес или мистик, молодой человек, насмотревшийся фильмов о «суперменах», или «идейный» расист — все они были порождением капиталистической системы и продуктом ее морального тупика, ее духовного кризиса.
Но вербовщики занимались не социологическими исследованиями, а бизнесом, они должны были подобрать и поставить своим хозяевам подходящий товар. Кроме того, они в определенной степени должны были следовать и ханжеской морали общества: преступление должно быть прикрыто благопристойностью!
И благопристойность по возможности соблюдалась.
Те, кто звонили по указанным в объявлении телефонам, попадали в некое «бюро услуг», где сначала высказывалось вежливое удивление и по поводу звонка, и по поводу объявления. В «бюро», видите ли, слыхом не слыхивали ни о какой «работе за границей». Однако трубку не бросали и начинали расспрашивать звонившего — кто он и что может. Если ответы удовлетворяли, невидимый собеседник из «бюро услуг» высказывал предположение, что он, видимо, может быть кое в чем полезен \14\ и просил звонившего оставить свои данные: имя и фамилию, адрес и номер телефона.