На самом же деле это устройство, сделанное талантливым инженером, было искусным обманом. Весь механизм работал благодаря наличию трех пружин, размещенных в свободном пространстве между зеркалами и незаметных для наблюдателя. Отличительной особенностью этих замечательных часов был совершенно бесшумный регулятор хода, ранее уже применявшийся Кампани в бесшумных «ночных» часах. Регулятор содержал небольшое коромысло, непрерывно вращавшееся в направлении против часовой стрелки вокруг центральной оси. Плечи коромысла равны между собой, и каждое оканчивается сферическим углублением в форме ложек. Регулятор установлен таким образом, что дважды за период вращения эти ложки оказываются на уровне верхней и нижней точек траектории движения шаров. Коромысловый регулятор посредством шестеренки сообщал движение другому регулятору, так называемому билянцу [14] . Последний состоит из штанги, совершавшей колебания вокруг центральной оси (в горизонтальной плоскости). На каждом плече штанги имелся груз; изменяя положение грузов относительно этой оси, можно было регулировать скорость вращения регуляторов.

Чтобы привести вечный двигатель в действие, достаточно было поместить один шар в верхнюю ложку главного регулятора, а второй — в верхнюю часть спирального желоба. Скатываясь по желобу вниз, этот второй шар падал на стопор и оставался в таком положении, пока проходящее мимо него плечо коромыслового регулятора не принимало его в нижнюю ложку. Шар скатывался вниз за тридцать секунд.

Именно такое время требовалось и для того, чтобы коромысло совершило пол-оборота; при этом шар, находившийся в нижней точке траектории, вновь оказывался в верхней части желоба. Стрелки часов, соединенные с регулятором, дважды в минуту передвигались под действием его толчков.

Успешная работа часов во многом определялась высоким качеством их изготовления. Хорошо замаскированный бесшумный часовой механизм, соединенный с минутной стрелкой, и был тем самым средством обмана, о котором я уже упоминал. Впрочем, нет никаких прямых доказательств, что изобретатель называл свое творение «вечным двигателем». Вполне вероятно, что это название механизм получил в более позднее время. В XVII веке часы были еще диковинкой и представляли собой большую ценность. Возможно, Джузеппе Кампани хотел сконструировать такой часовой механизм, который явил бы миру образец мастерства, и намеревался создать хитроумное устройство, принцип действия которого был бы непонятен окружающим. Не хотелось бы быть несправедливым к изобретателю и приписывать ему сознательный обман.

«Сайнтифик Америкэн», журнал большой исторической ценности, начиная с 1845 года регулярно помещает на своих страницах хронику научных изобретений и открытий. Главным редактором этого журнала на протяжении многих лет являлся один из крупных американских издателей Орсон Мунн. Мунн был человеком исключительно широкого научного кругозора, что позволяло ему с удивительной легкостью писать о событиях, происходящих в мире науки. Многие годы со страниц журнала не сходили статьи, посвященные проблеме вечного движения. Журнал не оставил без внимания ни одного из предложенных проектов вечных двигателей. Так, в 1918 году, когда устройство Гарабеда почти дошло до рассмотрения в сенате США, именно журнал «Сайнтифик Америкэн» регулярно информировал американскую общественность о работе комиссии, рассматривавшей это изобретение.

Мунн полагал, что если источником вечного движения считать периодически изменяющиеся природные явления, то создание перпетуум мобиле вполне возможно, и к числу машин вечного движения следует отнести и солнечные источники энергии, и тепловые двигатели, и двигатели, использующие энергию приливов. Но стремиться к созданию таких механизмов, которые, например, при движении вверх переставали бы испытывать силы тяжести, а при движении вниз вновь попадали бы во власть гравитационных полей, он считал пустым прожектерством. Он хорошо понимал, что нельзя заставить действовать материю попеременно: то в соответствии с законом всемирного тяготения, то в противоречии с ним.

Тем не менее Мунн признавал, что усилия, потраченные на поиски вечного двигателя, не были пустой тратой времени. Постигая на практике формулу «знание приходит с опытом», изобретатели перпетуум мобиле обращались к рассмотрению более жизненных проблем и в ряде случаев делали открытия, которые приносили человечеству реальную пользу, а для самих изобретателей становились источником доходов. Может быть поэтому журнал, столь популярный в прошлом и несколько менее авторитетный в настоящем, всегда предоставлял свои страницы не только для авторов подлинных открытий, но и для тех, чьи труды скорее всего можно отнести к «заблуждениям науки». Там, где это было необходимо, статья сопровождалась редакционным комментарием. Но чаще всего она просто отдавалась на суд взыскательного читателя, и, как правило, ее появление вызывало многочисленные отклики.

А как относились к искателям вечного движения патентные ведомства?

В 1623 году в Англии был принят закон, по которому собственность и авторские права изобретателей, трудившихся в различных областях науки и ремесел, охранялись жалованной грамотой или патентом{71}. История патентования («патент» — от латинского «pateo», что означает «я раскрыт») восходит ко времени правления короля Эдуарда III, когда, по мнению историков, патенты выдавались как свидетельство дворянского титула{72}. Получив патент на изобретение, автор сохранял монопольное право на эксплуатацию своего устройства или машины в течение определенного времени, не опасаясь посягательств со стороны других предпринимателей. Вот почему каждый изобретатель стремился к получению патента на творение своего ума. Уже в те далекие времена среди целого ряда выдающихся изобретений появились идеи, связанные с созданием вечного движения.

Самый первый английский патент на машину вечного движения был выдан 9 марта 1635 года. В формуле изобретения (как мы сказали бы сейчас) говорилось, что «патент выдан на способ построения такой машины, которая сможет вызывать и постоянно поддерживать собственное движение без помощи человека, лошади, ветра или воды, совершая при этом самые разнообразные виды работы на общее благо; подобный способ и средство поддержания постоянного движения никогда ранее не были предложены и осуществлены».

К сожалению, в те далекие времена не требовалось представлять детальную схему или чертежи устройства, на которое подавалась патентная заявка. Поэтому так и осталось неясным, каким образом «была осуществлена» эта машина.