Я позвонил Лайзе Хольцман и снова прослушал голос Глена. Если он мог общаться со мной из могилы, я бы предпочел сделать беседу более информативной, но он только предложил оставить сообщение. Я дождался окончания работы автоответчика и представился. Лайза мгновенно сняла трубку. На известие, что ей предстоит встреча в три часа в конторе Дрю Каплана на Корт-стрит, она сразу отреагировала вопросом:

– А вы сможете поехать туда со мной, Мэтт?

– Да, я планировал присоединиться к вам. Догадался, что вы предпочтете иметь сопровождающего.

– Я бы слишком нервничала, если бы пришлось отправиться туда одной.

Мы назначили время свидания у нее дома на два, что оставляло нам достаточно времени при любых условиях. Мне нужно было послать сообщение на пейджер Ти-Джею, но было нежелательно дожидаться звонка от него в стенах фирмы «Уоддел энд Йонт». К тому же девушку-телефонистку на коммутаторе мог слегка смутить вопрос: «Кому еще понадобился Ти-Джей?» А потому я вышел из здания и позвонил ему из автомата, набрав для него номер аппарата, чтобы он смог перезвонить.

После того, как прошло пять минут, но ответного звонка не последовало, а меня уже окинули недовольными взглядами несколько прохожих, которым, видимо, тоже нужен был телефон, я потратил еще четвертак и набрал номер своего отеля. У меня в ящике лежала только пара записок с отметками о попытках связаться со мной Ти-Джея. Никаких сообщений – он только каждый раз диктовал номер своего пейджера. Скормив автомату еще двадцать пять центов, я позвонил Элейн, но тоже нарвался на автоматический голос.

– Это Мэтт, – сказал я. – Ты там? – Когда трубку не сняли, продолжил: – Мне бы хотелось увидеть тебя сегодня вечером, но работы становится все больше. Мы, возможно, сможем вместе поужинать, если я управлюсь к сроку. В противном случае приеду уже совсем поздно. Перезвоню, когда прояснится ситуация с делами.

Мне казалось, следует непременно добавить к этому что-то еще, но я не мог сообразить, что именно, а потом кончилась пленка, избавив меня от лишних раздумий.

Я повесил трубку и прижал ее вниз в надежде на звонок от Ти-Джея. Разумеется, он мог позвонить как раз в то время, когда я разговаривал с отелем или автоответчиком Элейн, и услышать лишь, что аппарат занят. Пока я обдумывал варианты, мужчина в темном костюме и в шляпе с загнутыми кверху полями поинтересовался, собираюсь ли я использовать автомат или нет.

– Потому как если вам нужен частный кабинет, – язвительно заявил прохожий, – то на Бродвее полно разных контор, где вас с удовольствием возьмут на работу – у них вакансий хоть пруд пруди. Поговорите с ними, и они тут же выделят вам стол с креслом и телефоном, а все звонки пойдут за их счет.

– Извините.

– Да, ладно, нет проблем, – уже приветливее сказал он и вставил в прорезь четвертак.

Пройдя квартал, я воспользовался другим автоматом, чтобы связаться с Центром АА. Мне ответила дежурная девушка-доброволец, и я поинтересовался, нет ли какой-нибудь групповой встречи в районе Бродвея прямо сейчас. Она направила меня в общину рядом с Юнион-сквер, и я добрался туда как раз к моменту, когда заканчивали читать традиционную преамбулу. Я нашел себе стул и провел там час, но едва ли слышал, о чем шла речь. Мой мозг был целиком заполнен мыслями о Глене Хольцмане, чтобы воспринимать что-то еще. Но в целом это место годилось для раздумий не хуже любого другого, кофе они варили неплохой, а больше доллара, который я бросил в корзинку для пожертвований, от меня и не ожидали. Хотя даже если бы я не сделал взноса, никто не обратил бы внимания. Никто не велел мне подыскать для размышлений собственный кабинет, никто не посоветовал парню, спавшему в двух рядах от меня, идти дрыхнуть в отель.

У дома на углу Пятьдесят седьмой улицы и Десятой авеню я оказался на несколько минут раньше времени. Дежурил другой портье, но когда я назвал имя той, к кому иду, он проявил не меньшую подозрительность, чем его коллега накануне вечером. Я и сам представился, предупредив, что меня ждут, и как только это подтвердилось, мы стали лучшими друзьями.

На двадцать восьмом этаже она открыла дверь на мой стук мгновенно и столь же проворно захлопнула ее, как только я переступил порог. Она судорожно ухватила меня за руку чуть выше локтя и объявила, как рада, что я уже у нее.

– Вы пришли даже на пять минут раньше, – сказала она, – но за последние десять минут я успела посмотреть на часы раз двадцать.

– Вы просто переволновались.

– Я не могла успокоиться с того момента, как вы меня покинули вчера вечером. Деньги заставили меня дергаться, как только я их обнаружила, но я стала воспринимать их по-настоящему реально, показав их вам и поговорив о них с вами. Мне нужно было убедить вас забрать их с собой.

– Зачем бы вам это понадобилось?

– Затем, что из-за них я не могла почти всю ночь глаз сомкнуть. Они пугают меня, поверьте на слово. Мне пришло в голову, что не стоит держать ящик в стенном шкафу. Там они будут их искать в первую очередь.

– Кто их там будет искать в первую очередь?

– Понятия не имею, но я выскочила из постели, достала ящик с полки и сунула под кровать. Но потом решила, что именно под кровать заглянут сразу же. Я чувствовала опасность, исходившую от этих денег, и все, чего мне хотелось, – это любым способом избавиться от них. У меня даже родилась идея выбросить деньги в окно.

– Блестящая мысль, ничего не скажешь!

– И знаете, что остановило меня? Я побоялась открыть окно. Мне стало страшно, что я не удержусь и бросшусь вниз. Более того, я до того перепугалась, что не могла себя заставить даже приблизиться к окну, закрытому или открытому – все равно. Я никогда не страдала боязнью высоты, но и дело было не в высоте, а в состоянии моего сознания. Именно оно внушило мне страх. Посмотрите на меня.