28 апреля США в очередной раз ужесточили санкции против российских чиновников, предположительно входящих в ближайшее окружение Владимира Путина. Согласно этим новым, «умным» санкциям семи чиновникам запрещен въезд в США, а их долларовые активы заморожены. Среди чиновников, попавших в «черный список», — Игорь Сечин, президент нефтяной компании «Роснефть», Вячеслав Володин, первый заместитель главы администрации президента, и Алексей Пушков, председатель комитета Госдумы по международным делам. Также заморожены счета 17 российских компаний (ранее санкции были введены против компаний, связанных с российскими бизнесменами Геннадием Тимченко, Аркадием и Борисом Ротенбергами и Юрием Ковальчуком). Теперь еще 13 российских компаний столкнутся с дополнительными ограничениями: правительство США прекратит экспорт и реэкспорт американских товаров для данных компаний. Госдеп и министерство торговли США также объявили об отмене заявок на получение экспортных лицензий для производства высокотехнологичных материалов, используемых в российском военном секторе.

Днем позже Евросоюз объявил о введении своей серии санкций против Кремля, вызванной, согласно официальному заявлению, действиями России, угрожающими независимости Украины. Меры ЕС, как правило, более мягкие, чем санкции США, включают замораживание находящихся на территории стран ЕС активов десяти российских чиновников и пяти представителей Украины, обвиняемых в организации беспорядков в Восточной Украине. Попавшим под санкции также запрещен въезд в страны ЕС.

Стоит отметить, что история санкций довольно неоднозначна. Санкции всегда более успешны, если носят многосторонний характер и преследуют четкие экономические цели, а не направлены на изменение широкой геополитической повестки дня. Объектом санкций также должна быть менее развитая экономика, чей торговый оборот может быть уязвим благодаря подобным мерам. Санкции и ограниченные меры, цель которых — вынудить Россию уйти из Украины, вряд ли будут эффективными, если Запад не включится в единую масштабную кампанию по противостоянию политике Кремля.

Представители политической и бизнес-элиты России уязвимы для санкций, так как многие из них имеют значительные финансовые интересы на Западе (доли компаний, материальные блага, недвижимость, спортивные команды). Однако интеграция российских олигархов в мировую экономическую систему также означает, что любые санкции против них усиливают угрозу ответных действий со стороны России.

Способность США и их партнеров эффективно использовать санкции ослаблена тем, что кризис на Украине носит асимметричный характер. Запад, безусловно, обладает преимуществами в военной и экономической сферах и в системе безопасности, но Россия граничит с Украиной и способна быстро реагировать, при этом статус Украины для России гораздо важнее, чем для Запада.

Ряд факторов, связанных с подходом США к разрешению кризиса, ограничивают эффективность всех введенных на сегодня мер. Прежде всего это неясность целей, преследуемых Вашингтоном. Чего США пытаются добиться: вытеснить Россию из Украины, заставить Путина уйти в отставку или просто досадить Кремлю? По словам ряда представителей администрации Обамы, цель Белого дома — оказать давление на ключевых партнеров Путина, которые, в свою очередь, заставят российского президента сформулировать более мирную политику в отношении Украины.

«[Наша] цель не преследовать лично Путина, — заявил президент Обама. — Цель состоит в том, чтобы изменить систему его расчетов». При этом другие официальные лица говорят, что цель США — донести до Путина мысль о том, что в результате санкций так или иначе могут быть затронуты любые активы, к которым он имеет отношение.

Как отметил один из чиновников администрации США, никто «не ожидает немедленного изменения российской политики». «Мы должны постоянно показывать [официальной России], что мы принесем ей серьезные экономические неприятности и изоляцию».

Несмотря на использование санкций как нового оружия XXI века, администрация Обамы снижает их потенциальную эффективность традиционными дипломатическими и бюрократическими оговорками. Во-первых, выражая обеспокоенность действиями России и обозначая риторические красные линии, Белый дом не подкрепляет свои слова действиями. Исключив в начале кризиса возможность военного ответа НАТО, Обама ограничил присутствие альянса в соседних с Украиной странах. Американские чиновники отмечают, что в настоящее время на очереди стоят так называемые отраслевые санкции против российских банков и энергетического сектора. Они призваны стать сдерживающим фактором против вторжения России на Украину или саботирования выборов президента Украины 25 мая. Однако в рамках подобного подхода США по сути готовы простить России аннексию Крыма и хаос на юге и востоке Украины.

Порой складывается ощущение, что у Белого дома нет четкого понимания, как поступить. По некоторым сообщениям, представители администрации выступают против жесткой позиции США, поскольку им почему-то кажется, что таким образом под угрозой окажутся другие вопросы двусторонних отношений, а захват Крыма — это просто «аномалия». Многие представители американских бизнес-кругов активно лоббировали против ужесточения санкций.

Во-вторых, Белый дом, похоже, расценивает события на Украине как отвлекающий маневр, а не как реальную угрозу системе европейской безопасности. Вместо разработки стратегии по стабилизации ситуации на Украине Обама и лидеры ЕС поддались участию в навязанной им Россией игре по «деэскалации» напряженности. В этой игре все участники делают вид, что Россия является их партнером, преследующим схожие цели, однако при таком подходе инициатива в игре регулярно переходит к Путину.

В-третьих, Белый дом решил координировать свои шаги с европейцами, что замедлило и ограничило ответную реакцию Запада на поведение Кремля. Полагаясь на союзников в Европе, Обама верно рассчитал, что выступление единым фронтом повысит эффективность санкций, а также оправдает его собственную осторожность. Перед очередным этапом санкций источники в администрации США сообщали, что в новом «черном списке» от 28 апреля будут Внешэкономбанк, Газпромбанк и глава «Газпрома» Алексей Миллер. Случись это, уязвимость европейских партнеров, зависящих от российского импорта газа, значительно бы возросла. В итоге эти компании (и персоны) в список не вошли — предположительно именно из-за возражений ЕС.