– Некогда нам по гостям шататься, – сказал Аркадий, поскольку Женька молчал. – Я сейчас к отцу поеду, – соврал он, – а Женька своих хочет навестить.

– Так ты куда сейчас, Базар? – наморщил низкий лоб Ситников.

– На автобус, – мрачно сказал Женька.

– А! Так ты домой! Я отвезу! Дела только кое-какие тут доделаю! Я по-быстрому! – Ситников откровенно обрадовался.

Аркадий увидел несчастное Женькино лицо и невольно вздохнул. Да что ж за день сегодня такой!

– Подождешь минут пятнадцать на автовокзале? Я тебя захвачу, – сказал Ситников Женьке таким тоном, будто делал большое одолжение. – Тебе все равно деваться некуда. Следующий автобус только через час. Так что я тебя по-любому найду. – И Ситников торопливо полез в свой «Цивик».

– Поехали, – тихо сказал Аркадий, когда тот отъехал.

– Куда?

– К тебе.

– Уверен?

– Полезай в машину! – и, усевшись за руль, Аркадий резко захлопнул дверцу.

– Ты настоящий друг, Кирсанов, – с иронией сказал Женька, усаживаясь рядом. И вдруг совсем другим тоном: – Спасибо.

– Мне надо остыть и все обдумать. Ты прав. Все было как в тумане. Я должен понять себя… и ее.

– Ты, главное, Нету пойми, – серьезно сказал Базаров.

– Ты это о чем сейчас? – удивленно посмотрел на него Аркадий.

– Я не хотел тебе говорить… В общем, она очень хочет познакомиться с твоим дядей.

– На предмет?

– ПП – местная легенда. Он бывший офицер ФСБ, он банкир. Красавец мужчина, – с иронией сказал Женька. – Не муж, а мечта.

Аркадий хмыкнул.

– У нее ничего не выйдет, – уверенно сказал он.

– Я Нете то же самое сказал. Но она просто уверена в своей неотразимости.

– У дяди таких, как она, было… – Аркадий вздохнул. – В общем, много. Для него она не более чем охотница за богатыми мужчинами. А таких он отражает стабильно.

– Интересно было бы посмотреть, – усмехнулся Женька.

– А ревновать не будешь? – внимательно глянул на него Аркадий.

– Он лучше меня только одним – у него есть деньги. Которых у меня нет. Только этим он ей и интересен. К чему тут ревновать? Я просто хотел тебя предупредить о Катином приданом. Это ее старшая сестра, и никуда от этого не деться. Если змея заползет в твою семью, мне вас, Кирсановых, жалко, честное слово.

– Думаешь, раньше никто не пробовал? – рассмеялся Аркадий. – Дядя Паша все еще любит ту женщину.

– Которую из пентхауса выкинули? – Аркадий кивнул. – Но ведь сколько лет прошло! – присвистнул Женька.

– А для дяди это не имеет значения.

– Да-а… Кремень твой дядя. И на кой черт он ей сдался? – с досадой сказал Женька. – Мужиков, что ли, мало? Или у нее чисто спортивный интерес?

– Нета и дядя Паша… – Аркадий с сомнением покачал головой. – Не представляю себе.

– Аналогично, – кивнул Женька, и они надолго замолчали.

Минут через десять зазвонил его мобильный телефон.

– Сито, – с досадой сказал Женька, глянув на дисплей. Но все-таки ответил дурашливым голосом: – Говорите.

– Базар, ты где?

– Знаешь, я передумал. Чего я дома не видал? Мы к Аркадию едем. Так что не ищи меня на автовокзале, Сито, – насмешливо сказал Женька. – Не нервируй толпу.

– Но домой-то ты собираешься? Твоих увижу, что передать-то?

– Сразу видно двоечника, – не удержался Женька. – Туго соображаешь, Витюха. Или ты полагаешь, мои родители настолько темные, что не умеют нажимать на кнопки мобильника? Тоже мне, голубиная почта! – хмыкнул он.

– Ты когда домой приедешь, позвони мне, – с обидой сказал Ситников. – Посидим где-нибудь, пивка попьем.

– Хорошо, – скривился Женька и дал отбой. – Вот почему ко мне люди так тянутся? – раздраженно спросил он у Аркадия. – Ведь я постоянно над ним издеваюсь, еще со школы! Послал бы он меня хоть разок – я бы его зауважал. Ему ведь от меня ничего не надо, кроме общения. Потому что у меня ничего нет. Пока нет. Даже тачки нет. Тебя вот эксплуатирую. Почему же такой тупой индивидуум, как Ситников, упорно ищет моего общества?

– Ты сам ответил на вопрос. Потому что тупой.

– Ты хочешь сказать, он ко мне за умом приходит? То бишь за умными мыслями? Пари: он их забывает сразу, как только выйдет из кабака. Одно слово: Сито.

– Просто он прекрасно понимает, что от него в этой жизни ничего не зависит и зависеть не будет. Никогда. Ты – иное дело. Ты относишься к редкому типу людей: к преобразователям. Ты ни с чем не согласен, для тебя нет авторитетов. Для тебя тот же Пирогов не портрет на парадной стене, а сосед по квартире. По коммуналке. Там еще много кто живет. Склифосовский, Павлов… И ты им не собираешься очередь в ванную комнату уступать.