– Не двигайтесь, – умоляюще попросил Стас.

Монти опустил руку. В целом, увиденное его удовлетворило. Стас некрасив, судя по всему, не пользуется успехом у женщин, его заработки не идут ни в какое сравнение с тем, что имеет Монти, его машина хуже, одежда отвратительна. Мало! Черт возьми! Этого мало! Его назвали в честь деда! Матвей Нестерович Лаптев в бешенстве!

Стас работал небрежно. И слишком уж торопился. Монти понял, что работа не доставляет ему удовлетворения, и в который раз порадовался за себя. Ему нравилось все, что он делал. Абсолютно все. Вот так.

– Готово!

– Что, уже все? – удивился Монти.

Он встал, и, обойдя мольберт, оценил работу Стаса. Это была месть художника. Стас что-то почувствовал, как и у всех творческих натур, у него была сильно развита интуиция. И Лопухин нарочно сделал акцент не на глазах, которые у Монти были замечательные, а на тех чертах лица, что явно не удались. Например, нос был слишком уж крупный, а рот смешной. По лицу сидящей рядом с ним женщины Монти видел, что она Стаса осуждает. Натуру надо приукрашивать, а не уродовать, иначе всех клиентов можно растерять. Но из профессиональной солидарности женщина молчала. Монти же улыбнулся и сказал:

– Замечательно! Беру!

Стас назвал цену. Его соседка удивленно округлила рот. И это Монти выдержал с достоинством. Полез в карман и тут же расплатился. Лопухин злился. Потом Монти небрежно спросил:

– А этот портрет. Он продается?

– Который? – спросил Лопухин, засовывая деньги в карман.

Монти указал на Аду Станиславовну.

– Нет, – резко ответил Стас.

– Триста долларов хотите?

– Нет.

– А пятьсот?

Лопухин смотрел на него озадаченно. Переводил взгляд с портрета на Монти и молчал.

– Вы сумасшедший? – с интересом спросила соседка Лопухина, талантливая художница. Монти ее понял. Работы женщины были несравненно лучше.

– Справки о том, что я не состою на учете в психоневрологическом диспансере, у меня нет, – развел он руками. – Если бы я знал, какие документы нужны, чтобы купить картину на Арбате, я бы ими запасся.

– Клиент всегда прав, – сказал бородач, который внимательно прислушивался к разговору. – Чего пристали к парню?

Лопухин замялся. Видимо, ему очень нужны были деньги. Пятьсот долларов! Для Монти это было ощутимой брешью в бюджете, но он знал, что деньги отработает. Нечаева заплатит. Она же обещала сделать из него звезду.

– Ну так что? – нажал он на Лопухина. И сделал вид, что хочет уйти.

– Берите, – отчаянно сказал тот. – Пятьсот долларов.

Монти отдал ему деньги и свернул в трубочку два портрета. Вот так. Побеждает тот, у кого больше денег. Он уходил, насвистывая, а Лопухин озадаченно смотрел ему вслед…

…Итак, они живут небогато. Станислав Казимирович давно на пенсии, Ада Станиславовна не работает, Стас получает образование в Строгановском художественном училище и вечерами подрабатывает на Арбате, рисуя портреты прохожих. Монти выучил график его учебы и работы и время, когда Ада Станиславовна отправлялась в магазин за покупками. Устроить «случайную» встречу было парой пустяков.

Он зашел следом за ней в супермаркет, взял корзину и пошел вдоль рядов заставленных продуктами полок, стараясь двигаться параллельным курсом. Монти внимательно наблюдал за женщиной. Лопухина долго вертела в руках каждую баночку, которую брала с полки и в большинстве случаев со вздохом ставила ее на место. Вот она взяла бутылку подсолнечного масла, долго смотрела на этикетку, потом на ценник, снова на этикетку. Потом решительно поставила бутылку в корзину для покупок и торопливо пошла прочь, словно хотела избежать искушения поставить масло обратно. Цена ее, видимо, не очень устраивала, зато устраивало качество. Монти пытался определить характер женщины. Привыкла к хорошему, это видно по тому, как она одевается и какие продукты берет в руки. Но денег мало, приходится чем-то жертвовать.

Он поставил в корзину несколько баночек, чтобы не показаться «туристом». Взял ту же банку кофе, что и Лопухина. Употребление одного и того же продукта сближает. Люди скорее поймут друг друга, если на улице жара, а у них в руках одинаковые банки. О чем разговаривать с домохозяйкой? О быте, разумеется! Они должны хотя бы любить одинаковый кофе.

С Адой Станиславовной Монти столкнулся у кассы. Прижал слегка ее тележку своей корзиной и, улыбнувшись, сказал:

– Извините.

– Ничего.

Она и подумать не могла, что этот красивый парень ищет с ней знакомства! Монти пропустил ее вперед. Ада Станиславовна все-таки оглянулась. Монти еще раз улыбнулся. Потом наморщил лоб, словно припоминая. Это означало: «где-то я вас видел…».

Ада Станиславовна все-таки на него косилась. Монти привык, что женщины на него смотрят, но то, что смотрела эта женщина, приятно взволновало. Он все-таки добился этого взгляда! Через двадцать пять лет!

Он заплатил, потом смахнул в сумку покупки. Ада Станиславовна, не торопясь, разгружала свою корзину и обстоятельно раскладывала продукты. Монти остановился у стола, на котором лежали ее сумки.