Слай почувствовал ее порыв и сам проникся им. Ему тоже вдруг захотелось плакать. Забрать хотя бы часть той горечи, которая сейчас переполняла Анжелу. Он бросил на траву догоревшую головешку и протянул к девушке руки. И Анжела заполнила его объятия, влилась в них так, что ему показалось: они всегда были единым целым…

Несколько минут они стояли так, прижавшись друг к другу. Анжела тихо плакала на плече Слая и чувствовала, как каждая слезинка, упавшая из ее глаз, приносит облегчение. Уносит боль и горечь, наполнившие ее душу. Уносит разочарование, смывает холодный скользкий страх. И заполняет душу надеждой, проблеск которой, казалось, уже померк и никогда больше не появится.

– Прости меня, – прошептала она Слаю, стирая с глаз последние слезинки. – Разревелась как девчонка. А ведь мне уже двадцать семь…

Слай недоверчиво улыбнулся.

– Если бы я не знал об этом от Годри, ни за что бы не поверил. Я бы дал тебе двадцать…

– Не льсти мне.

– Думаешь, я способен льстить? Да я этого просто не умею. И потом…

– Иногда я похожа на ребенка? – застенчиво улыбнулась Анжела.

– Тебе, наверное, уже говорили об этом.

– Да, Годри… – Воспоминание о женихе больно кольнуло Анжелу. Поэтому она предпочла сменить тему. Тем более, ей было очень любопытно узнать, как Слай оказался в центре лесопарка. – А могу я узнать, как тебя занесло сюда?

– Можешь. Но сначала – ужин.

– Ужин?! – Анжела не верила своим ушам. Она и не рассчитывала съесть что-нибудь сегодня. – У тебя есть еда?!

– И еда, и вода, – с гордостью произнес Слай. – И еще костер, у которого мы будем греться.

Определенно, он никогда не перестанет удивлять ее. А она-то думала, что Слай Хэмптон – человек, совершенно не приспособленный к жизни…

Сидеть у костра было тепло и уютно. Особенно после плотного ужина. Анжела наелась хлеба с копченым мясом и теперь любовалась шаловливыми искорками, отскакивающими от языков пламени и пляшущими затейливый танец в воздухе. А Слай рассказывал ей о том, как провел последние несколько часов. У него тоже было свое приключение.

– Не знаю, осудишь ты меня или нет, Ангел, – с напускным смирением начал Слай. – Но за последние несколько часов я нарушил закон трижды… – Поймав на себе удивленный взгляд Анжелы, Слай понял, что добился желаемого результата. – Первый раз, когда украл каминные спички. Второй раз, когда украл мясо. И третий раз, когда украл хлеб. Ну что, Ангел, ты все еще хочешь продолжения истории?

– Я вся внимание, – кивнула Анжела. – Все же не каждый день узнаешь о том, как приличные люди превращаются в воров.

– Когда мы… расстались с тобой, – продолжил Слай, – я понял, что отъезд из Шэдоу откладывается на неопределенный срок. Но оставаться в этом городке мне совсем не хотелось. Однако я был уверен, что до темноты едва ли смогу выбраться из города. Тогда я принял решение: раздобыть еды, воды, огня и идти вперед, пока не стемнеет. А когда стемнеет, устроиться на ночлег в каком-нибудь парке. Денег у меня не было, но я вспомнил, как однажды, в детстве, мой приятель рассказывал мне о том, как обчистил магазин. Скудный, конечно, опыт, но ничего не поделаешь. Я зашел в один из местных супермаркетов и, стараясь не попадаться на глаза охранникам и продавцам, открыл пакеты с мясом и хлебом. Потом вытащил их содержимое и переложил себе в карман. На пленке, – с видом заправского вора объяснил он Анжеле, – находятся коды, по которым считывается информация. И именно эта информация заставляет нас «пищать» на выходе. Разумеется, если мы пронесли что-нибудь, за что не заплатили… Я избавился от кодов и, окрыленный успехом, направился к выходу. Но счастье мое длилось недолго. Стоило моим дрожащим пальцам коснуться двери супермаркета, как позади меня раздался грозный окрик: «Эй, постой-ка, парень!». Голос принадлежал явно не субтильному коротышке, поэтому я не стал даже оборачиваться, чтобы выяснить, кто меня зовет, и припустил со всех ног. Я слышал, что за мной гнались, но боялся обернуться. Бежал, как трусливый заяц от стаи собак… Слава богу, меня не догнали. Думаю, не потому что я быстро бегаю, а потому что им просто было лень гоняться за человеком, стащившим кусок мяса и хлеб… Да, чуть не забыл: в списке моих прегрешений были еще и каминные спички, – улыбнулся Слай. – Которые, надеюсь, помогут нам не умереть от холода… Кстати, не все люди в Шэдоу одинаково «гостеприимны». Я попросил у одной старушки напиться из шланга, которым она поливала сад, и она дала мне с собой целую канистру воды… У нее я узнал, в какую сторону мне нужно идти. Вот так я и оказался здесь, – закончил свой рассказ Слай и, выдержав драматическую паузу, добавил: – Надеюсь, что мой строгий судья не вынесет мне смертного приговора…

Анжела расхохоталась. Наверное, «подвиг» Слая был достоин осуждения, но не в той ситуации, в которой они оказались.

– Судья не вынесет смертного приговора по одной причине, – ответила Анжела, отсмеявшись. – Он получил взятку в виде хлеба и мяса. Так что рот его закрыт, а эта история предана забвению… Кстати, я все же продолжала звонить Годри.

– Насколько я понимаю, безрезультатно?

– Да. Ума не приложу, куда он мог запропаститься.

– Да уж, – пробормотал Слай, пряча глаза.

Он прекрасно знал, куда мог «запропаститься» Годри, но Анжелу эти откровения едва ли утешили бы. Годри выбрал не лучший момент для своих приключений. И потом, как он может поступать так с Анжелой? С женщиной, на которой собрался жениться… Она совсем не похожа на супругу, которая будет закрывать на это глаза. И потом, она слишком хороша, чтобы быть обманутой…

Слишком хороша… Еще недавно Слай и подумать не мог о том, что оценит так женщину. А уж тем более о том, что увлечется женщиной. Но самым ужасным было то, что Анжела была не просто женщиной, а невестой его друга. Пускай даже, этот друг ее не заслуживал…

– О чем задумался, вор и бродяга? – спросила у него Анжела.

Слай вздрогнул. Если бы она знала, о чем он думает, то не сидела бы рядом с таким спокойным и даже веселым лицом…

– Странная штука – жизнь… – пробормотал он. – Еще совсем недавно мы с тобой ссорились и спорили. А теперь сидим вместе около костра, как два близких друга.

– Да, странно, – согласилась Анжела. – Может быть, все дело в том, что мы начали собирать внутренний мир друг друга…

– Что значит – собирать? – недоуменно воззрился на нее Слай.