Шрифт:
Для защиты территории прибыли две Руки Виверн и толпа королевских пехотинцев касты лэдин. Вероятно, их послал через Мейнарда Принц Настоящее Пламя. Убедившись, что детей отвезут в больницу, где о них тщательно позаботятся лекари Клана Ветра, Тинкер направилась на железнодорожную станцию. Царапине от Шипа не хотелось покидать детей, но как только секаша поняла цель Тинкер, она согласилась помочь.
Тинкер сдерживала свою холодную ярость, пока Роллс ехал обратно к станции. От ее платья тянуло запахом ям для пленников. Она ворвалась в здание, в тысячный раз за сегодняшний день жалея о том, что не может раскидывать по округе танки одним словом и жестом.
Группка эльфов, управлявших станцией остановилась как вкопанная, увидев ее и секаша.
«С кем говорил мой кузен?» — прорычала Тинкер.
«С этим» — Царапина от Шипа указала на одного из эльфов Клана Ветра.
Эльф испуганно дернулся назад от напавшей на него Тинкер.
«Ты видел, что с поезда сошли дети, и не сделал ничего, чтобы помочь им?» — спросила Тинкер.
«Доми, они были не из моего клана» — он был полностью уверен в логичности своего ответа.
«Это были дети! Ты ведь знал, что это были дети, ведь так?»
«Да, доми» — тихо произнес эльф, все еще не улавливая смысл разговора.
«Ты знаешь, что мы ведем войну с Они. Что они замучают и убьют любого, кто не сможет защититься».
Его наконец-то озарило, он увидел большой знак с надписью: «Она На Что-то Злится». Ему стало не по себе. — «Да, доми».
«И ты просто дал им уйти?»
Не будь она так взбешена, было бы даже забавно наблюдать, как он осознает, что за правдой последует неминуемое наказание, но, будучи эльфом, он не мог соврать. — «Доми, я… мне… мне было все равно, что произойдет с ними».
Последний раз, когда кто-то ее настолько разозлил, она избила виновника ломом. Тинкер крепко сжала кулаки, сдерживая желание превратить эльфа в кровавое месиво. — «Убирайся».
«Доми?» — эльф посмотрел на разные двери, не зная, куда она посылает его.
«Иди домой, пакуй вещи и убирайся вон из Питтсбурга» — рявкнула Тинкер. — «Ты в Западных Землях не останешься. Я не потреплю присутствия здесь таких как ты — вы настолько ослеплены своей мелочной ненавистью, что заставляете страдать из-за нее абсолютно незнакомых вам детей».
«Доми! Прошу, здесь моя семья».
«А мне не важно!» — Она махнула рукой в сторону клеток для разведения и железного леса за ними. — «Радуйся, что я не выкидываю тебя в лес на радость местных тварей. Радуйся, что я не позволяю, чтобы тебя изнасиловали, избили до потери сознания и съели Они. Радуйся, что у меня больше морали, чем у тебя!»
Лицо эльфа больше напоминало маску мертвеца. — «Да, доми».
«Убирайся! Сейчас!» — заорала Тинкер.
Он поклонился и убежал.
Она повернулась к другим эльфам Клана Ветра, наблюдавших за этой сценой с открытыми ртами. — «Если кто-нибудь из вас допустит, чтобы еще один ребенок пострадал — будь то человек или эльф Клана Камня, или тэнгу — неважно, какой расы, если кто-нибудь допустит, чтобы пострадали еще дети, я выпровожу вас из города!»
Трясясь от гнева, Тинкер выскочила с вокзала. Только дойдя до Роллса, она осознала, что ее поступок означал, что она обладает властью выкинуть эльфа из Западных Земель.
«Я же могу это сделать, так ведь?» — Тинкер спросила Пони. — «Я могу приказать ему уйти из города?»
«Да, доми, ты можешь это сделать. И, учитывая нашу войну с Они, было мудро привести его в пример остальным».
ГЛАВА 7: КОЛЫБЕЛЬНАЯ КАМНЯ
Масленка первым услышал вой — тонкий, ужасный звук. Пройдя по коридорам больницы в поисках его источника, он наткнулся на Виверна, смотрящего на маленькую дрожащую кучку грязных лохмотьев на полу. Масленке понадобилась минута, чтобы распознать в этой массе истерически завывающего эльфа.
«Почему о нем не позаботились?» — спросил он Виверна.
«Весь персонал больницы занят остальными» — ответил королевский секаша. — «Этот эльф не сильно пострадал».
Виверн использовал мужской пол, говоря о ребенке. Может быть, это Шелест Листьев? Или это другой ребенок, а тело музыканта лежит среди умерших? Как бы то ни было, мальчик не перестанет плакать, пока его не вымоют, накормят и успокоят. Виверн расстроено и беспомощно взирал на ребенка.
«В другом крыле есть ванная комната» — подсказал Масленка.
Виверн одарил его взглядом оленя, застывшего в свете автомобильных фар. Масленка еще ни разу не видел такого выражения лица у секаша. Видимо, забота о детях не входила в обучение воинов.
«Ты можешь взять его под свою ответственность?» — спросил секаша.
«Да» могло обозначать нечто большее, чем просто купание ребенка. Масленка взглянул на Радость, стоявшую прижавшись к дверному косяку, как будто только это мешало ей пуститься наутек. С ней бы произошло то же самое, или даже хуже, если бы Масленка не заметил ее на станции и не взял под свою защиту.