Шрифт:
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, он был лучшим другом моего отца.
– И помог разорить его, как мне сказали.
– Именно так. Хотя мой отец всегда говорил, что он не виноват. Я видел его в тот день, когда его освободили из тюрьмы. Он обещал помочь мне при первой возможности. А утром после коронерского расследования по делу Баллантайна я получил вот это.
Харпер достал из кармана смятое письмо и дал его инспектору. Оно было написано почерком Фэншоу и отправлено из Дейлсфорд-Корт-Мэншнз. Маллет прочитал следующее:
«Дорогой мой мальчик!
Обстоятельства, над которыми я не властен, помешали мне выплатить хотя бы какую-то часть в счет моего долга твоему отцу. Пожалуйста, прими то, что прилагается, в качестве некоторой компенсации. Ты обяжешь меня, если не будешь подтверждать получение этого письма или упоминать в разговоре с кем-либо факт его получения. Храни тебя Господь.
Дж. Ф.»– К письму прилагались банкноты на сумму две тысячи фунтов, – объяснил Харпер. – Я не знал, клянусь, не знал, откуда взялись эти деньги. Я имею в виду, что никогда и никоим образом не связывал его со смертью Баллантайна вплоть до сегодняшнего разговора с вами в такси.
– Нет? – Маллет вскинул брови.
– Нет, не связывал. И как я мог? Правда, инспектор, вы должны мне поверить. Вы сами только что докопались до этого, – заметил он с оттенком прежней заносчивости. – А деньги значили для меня очень многое. Я не думал, не позволял себе думать, что это могло иметь какое-то отношение к убийству. – Голос его дрогнул, и он сказал еле слышно: – Сначала.
– Сначала. А потом?
– А потом – господи, это было ужасно! Я имею в виду неведение. И ни одной души, с кем можно было бы поделиться сомнениями.
Он содрогнулся и продолжил более спокойно:
– Ну что же, теперь это все позади. В любом случае не нужно больше себя обманывать. А кредиторы Баллантайна пусть подавятся этими деньгами. Я не потратил из них ни пенса.
– Одну минуту, – сказал Маллет. – Вы пережили трудные времена, и я не уверен, что не заслуживаете полученного, но нет причины усложнять дело.
– Усложнять? – Харпер невесело засмеялся. – Мне это нравится.
– Я просматривал бумаги Фэншоу, – невозмутимо продолжил инспектор. – Он держал их в безупречном порядке, как можно было ожидать. Я обнаружил, что восемнадцатого числа этого месяца он выписал на себя чек на две тысячи фунтов, которые держал на счете в «Банк оф Ингленд» на имя Шоу. Похоже, это был его подарок вам. Несомненно, мы сможем доказать это по номерам банкнот.
– Конечно, сможете, – нетерпеливо сказал Харпер. – Но какой в этом смысл?
– Только в том, что эта банковская книжка показывает: со счетом не производились никакие операции в течение пяти лет. Деньги, которые он украл у Баллантайна, пошли совершенно на другой счет.
– Вы имеете в виду…
– Я имею в виду, молодой человек, что единственный вопрос, оставшийся между нами, – это телефонный звонок, сделанный вами около часа назад. Мне не нужно говорить, что вы совершили уголовное преступление.
– Нет, – невозмутимо согласился Харпер, – не нужно. Но до конца своих дней я буду гордиться, что совершил его.
Из-за угла показались фонари кареты «Скорой помощи». Пока они приближалась, Маллет стоял неподвижно, глядя перед собой.
– Что вы собираетесь со мной делать? – раздался голос рядом с ним.
Инспектор резко повернулся к Харперу.
– Думаю, я сумею составить донесение без упоминания вашего имени, – отрывисто сказал он. – До свидания, молодой человек, и… удачи вам.
И Маллет отошел, чтобы дать распоряжения санитарам.