Заключенная невесело улыбнулась:

– Тем не менее, мистер Монк, я виновна. Я убила своего мужа. – Голос у нее был чуть хрипловатым, но приятным, а произношение – ясным.

Внезапно Уильяму снова почудилось, что все это с ним уже происходило; его обдало волной страха, любви – и одновременно ненависти. Но в следующий миг это ощущение бесследно исчезло. С перехваченным дыханием, смущенный, он глядел на Александру Карлайон, словно не понимая, откуда взялась здесь эта не знакомая ему женщина.

– Прошу прощения? – Он даже не расслышал ее последних слов.

– Я убила своего мужа, мистер Монк, – повторила узница.

– Да… Я это слышал. А что вы сказали потом? – он потряс головой, как бы желая прояснить мысли.

– Ничего. – Его собеседница нахмурилась, озадаченная.

Детектив сделал над собой усилие и снова сосредоточился на деле об убийстве генерала Карлайона:

– Я беседовал с мистером и миссис Фэрнивел.

На этот раз улыбка его подопечной была исполнена горькой иронии.

– Вот была бы радость, если бы вы вдруг обнаружили, что убийца – Луиза Фэрнивел! Но этого не случится. – В голосе ее послышалось легкое содрогание, которое в иной ситуации можно было бы принять за смех. – Если бы Таддеуш бросил ее, она бы, конечно, разозлилась, даже очень, но беда в том, что Луиза никогда никого не любила до такой степени, чтобы стремиться быть любимой. Она смогла бы поднять руку только на другую женщину, очень красивую и удачливую. На соперницу, одним словом. – Глаза Александры расширились, словно она мысленно представила такую женщину. – Полюби Максим другую, он не смог бы скрыть этого от людей. Тогда бы Луиза пришла в бешенство – и кто знает…

– Разве Максим не любил вас? – спросил Монк.

Лицо заключенной слегка просветлело, но только потому, что на него упал свет из маленького, высоко расположенного окошка.

– Да… Но очень давно и не настолько, чтобы бросить Луизу. Правила морали для него святы. Кроме того, убита не я, а Таддеуш. – Эти слова она произнесла без сожаления.

– Я видел балкон и лестницу, откуда он упал.

Александра вздрогнула, но промолчала.

– Полагаю, он падал спиной вниз? – спросил сыщик.

– Да, – ответила миссис Карлайон чуть ли не шепотом.

– На рыцарские доспехи?

– Да.

– Такое падение должно было наделать много шуму, – заметил Уильям.

– Конечно. Я думала, все сбегутся, но напрасно.

– Гостиная весьма далеко от холла. Вы ведь это знали?

– Конечно, знала. Но я думала, что услышат слуги.

– А что было потом? Вы сошли вниз, увидели, что ваш муж лежит без сознания и что на шум никто не выглянул; и тогда вы взяли алебарду и нанесли удар?

Глаза Александры на ее побледневшем лице казались черными. Детектив еле расслышал ее ответ:

– Да.

– Вы ударили в грудь? Он ведь лежал навзничь. Вы сами сказали, что он падал спиной вниз.

– Да. – Женщина судорожно сглотнула. – Зачем вы вынуждаете меня это рассказывать? Это ничего не меняет…

– Должно быть, вы сильно его ненавидели.

– Нет, я… – Александра запнулась, перевела дыхание и продолжила, опустив глаза: – Я уже объясняла мистеру Рэтбоуну. Мой муж состоял в любовной связи с миссис Фэрнивел. А я… ревновала.

Сыщик не верил ни единому ее слову.

– Я также беседовал с вашей дочерью, – добавил он.

Узница застыла.

– Она очень за вас волнуется. – Монк понимал, что это звучит жестоко, но выбора у него не было. Он должен узнать правду, иначе Оливеру на суде придется туго. – Боюсь, что своим приходом я нечаянно вызвал ссору между ней и ее супругом.

Александра свирепо взглянула на него. Это было ее первое искреннее проявление чувств.

– Вы не имели права ее беспокоить! Она нездорова… Сабелла только что потеряла отца! Как бы я ни относилась к нему, но для нее он был отцом. Вы… – Она замолчала, возможно почувствовав, насколько нелепа эта речь в устах убийцы – если, конечно, она и впрямь убила генерала.

– Мне не показалось, что ваша дочь сильно удручена смертью своего отца, – сказал Уильям, исподволь подмечая, как непроизвольно напряглось ее тело, а руки судорожно вцепились в колени. – Она не скрывает, что постоянно с ним ссорилась, и желает помочь вам, несмотря на гнев собственного мужа.

Миссис Карлайон молчала, не спуская с него глаз.

– Она утверждает, что ее отец был груб, деспотичен и выдал ее замуж насильно, – продолжал детектив.

Александра встала и отвернулась.