Серега бодро прокашлялся и сказал:

– Ну, ладно. Уехал, так уехал, мы завтра зайдем. Жаль. Хотели вот выпить за встречу, водочки принесли.

И берет Серега эту водочку и засовывает себе за пазуху. А чувак из администрации говорит:

– Положь. Это не ваша водочка.

Серега говорит:

– Как это не наша?

Чувак говорит:

– Потому что эту водочку я ему сам вчера брал.

Так мы и ушли. Водочку подло обратно на стол поставили. Вышли на трассу. Ночь. Идем. Молчим.

Ченчина говорит:

– Мальчики, мне холодно.

Серега говорит:

– Ничего. Сейчас спать где-нибудь ляжем. Заслипим, то есть.

Нашли подходящее место и занайтовали, друг друга обняв. А поскольку мы втроем слип забивали, у нас обоих как раз невыеб и произошел. Потому что мы с Серегой глубоко нравственные люди и всякие хиппейные групповухи не уважаем. А ченчина эта, с нами в Гурзуф отправляясь и думая, что мы хиппари, как раз, я полагаю, на групповуху рассчитывала.

Утром, когда дуб начался, мы встали, сделали пфиу и дальше пошли. Бодуна особого не было, ибо он еще вечером приходил. Так что, мы до Алушты спокойно добрались. Только по дороге мы с этой ченчиной мало разговаривали. Ибо о чем с ченчиной разговаривать, без бухла? Меня, например, всегда удивляли люди, которые женятся. Это ж надо по-трезвому каждый день с какой-то ченчиной говорить.

Что невозможно, если ты сам не ченчина. Получается, что женатый, чтобы ченчину вынести, должен каждый день бухать. А так и алкоголиком стать недолго. Вот почему и не женился я до сих пор, и вот почему Серега, даже и женившись на латышке, не более года в счастливом браке с латышкой прожил.

Придя в Алушту, мы стали резвыми, ускорили шаг и вошли в Главпочтамт. Там мы получили свой перевод и, еще больше ускорив шаг, образовались в автоматах.

Алушта славилась тем, что там, в автоматах, наливали не только пиво, но и вайн, по 20 копеек стакан. Поэтому мы часто, перед Гурзуфом, для разминки, в Алушту заходили. А потом в Гурзуфе не просто так образовывались, а с банкой алуштинского вайна.

И вот, немного разбухавшись в автоматах, мы ворвались в овощной магазин, взяли там банку маринованных огурцов, вытряхнули из нее огурцы, помыли банку в море у пристани и снова вернулись в автоматы.

И стоим, банку по стакану наливаем, а каждый третий стакан – выбухиваем.

Все это время ченчина с нами ходила и с нарастающим удивлением на нас смотрела. И все время спрашивала:

– А как же Гурзуф?

А мы отвечали, уминая ладонями горячий воздух перед ее глазами:

– Ничего. Будет тебе и Гурзуф.

Поняв, какой именно Гурзуф ей будет, ченчина сделала у нас аск на три рубля, села в автобус и обратно к своему мужу в Феодосию уехала.

А мы с Серегой взяли билеты до Рабочего уголка и бупом на морском катере в Гурзуф выступили, из огуречной банки на нашем катере побухивая.

Дальше:

Как у Сереги в судаке невыбух вместе с невыебом произошел

Как у Сереги невыбух вместе с невыебом в донжоне произошел

Арабатская стрелка как основной вопрос философии