Шелленберг устремил взгляд на него, и некоторое время они молча изучали друг друга. После этого Шелленберг встал, обошел вокруг стола и приблизился к Шепетову.

– Так вот вы какой, Герой Советского Союза генерал-майор Шепетов.

– К сожалению, не могу ответить вам тем же, поскольку ваши подчиненные не оказали мне чести представить вас, – хриплым голосом заговорил Шепетов.

Тяжелое ранение, пленение и постоянные допросы сделали свое дело: генерал-майор постарел сразу на добрый десяток лет.

– Вот как? – искренне удивился Шелленберг. – Согласен, это большое свинство с их стороны. Впрочем, что же мы стоим? Вы, после вашего тяжелого ранения, вероятно, еще довольно слабы. Прошу вас, присаживайтесь!

Шелленберг указал на небольшой кожаный диван, стоявший у окна. Сам же подошел к столу, взял портсигар, открыл его и, подойдя к уже присевшему Шепетову, протянул тому сигареты.

– Курите, пожалуйста.

– Не курю, – покачал головой Шепетов.

– Напрасно отказываетесь, – улыбнулся Шелленберг. – Это сигареты американского производства. Как видите, война войной, а торговля торговлей. Американский бизнес продолжает сотрудничать с германской экономикой.

Шепетов снова отрицательно покачал головой.

– Ну, дело ваше.

Он отнес портсигар на стол, вынул оттуда сигарету, взял зажигалку, прикурил. Сел на свое место и, не отрывая глаз от пленного русского генерала, вновь заговорил.

– Я думаю, что мне все-таки пора и в самом деле представиться. Я – бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг, начальник VI Управления имперской безопасности. Чтобы вам было более понятно – глава политической разведки Германии.

– Я так понимаю – эсэсовский генерал?

– Если вам угодно, – Шелленберг улыбнулся и сделал рукой неопределенный жест.

– Так вот, генерал, могу вам сразу сказать: если вы тоже будете склонять меня к измене Родине, то у вас ничего не выйдет. Лучше не тратьте зря своего драгоценного времени.

– О какой Родине вы говорите, генерал? – Когда нужно, Шелленберг умел изображать на лице искреннее удивление. – Родина, если вы имеете в виду Россию, уже давно и безоговорочно отказалась от вас. Вы, конечно же, знакомы с прошлогодним приказом Сталина № 270, согласно которому пленные красноармейцы объявлялись дезертирами и предателями. Но и это еще не все. Есть кое-что более свежее. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь с приказом Сталина «Ни шагу назад!».

Шелленберг взял лист бумаги, вышел из-за стола, снова подошел к Шепетову и протянул ему документ. Шепетов пробежал его глазами и без комментариев вернул его Шелленбергу.

– Сталин отказался от собственного сына Якова, так же, как и вы, попавшего в плен, будучи без сознания. Неужели вы думаете, что он хоть пальцем пошевелит, чтобы вызволить из плена вас, генерал? – пытался убедить пленника Шелленберг. – А если вам и удастся каким-то образом вернуться в Россию, то уверяю вас, вам не миновать концлагерей, где у вас ваши, большевистские, громилы вышибут последнюю каплю патриотизма.

– Вы говорите не всю правду, Шелленберг, – скривил рот в презрительной усмешке Шепетов. – Я ведь знаю о том, что ваш фюрер подписал не менее ужасный «Приказ о комиссарах», и думаю, ваши концлагеря куда более страшны для меня, русского генерала, нежели советские. К тому же общее обращение немцев с русским гражданским населением и военнопленными способно привести только к катастрофическим последствиям.

– Да, но в этом целиком и полностью виноват ваш Сталин, отказавшийся подписать конвенцию о военнопленных. В наших лагерях американские и английские военнопленные, даже черномазые, чувствуют себя довольно комфортно. И еще, не надо забывать, генерал, что обе стороны прибегают ко все более жестоким и беспощадным методам ведения войны. Если посмотреть на партизанскую войну, которую вы ведете, непредвзято, то вряд ли можно утверждать, что русские неповинны в таких же зверствах, что и немцы. Возможно, они даже превзошли немцев в своей жестокости.

Шепетов несколько раз облизал языком пересохшие губы. Шелленберг заметил это и нажал на кнопку звонка, находившуюся под крышкой его стола. Тут же дверь отворилась, и на пороге появился дежурный офицер.

– Штурмбаннфюрер, принесите, пожалуйста, бутылку хорошего вина и два бокала.

– Слушаюсь, бригаденфюрер.

– Надеюсь, от вина господин генерал не откажется? – Шелленберг вопросительно посмотрел на Шепетова.

Шепетов усмехнулся.

– Я бы не отказался и от водки, но откуда у немцев возьмется водка?

– Вы о немцах плохо думаете, генерал, – в ответ улыбнулся Шелленберг. – У нас есть все! Но мы – прагматики и гурманы, если хотите. Мы сначала оцениваем вкус вина, а потом уже и позволяем себе расслабиться более крепкими напитками.

Вернулся дежурный офицер, неся на подносе открытую бутылку «Токайского» и два бокала. Поставив поднос на стол, штурмбаннфюрер разлил вино по бокалам, щелкнул каблуками и удалился. Шелленберг взял по бокалу в каждую руку и подошел к Шепетову.

– Прошу вас, генерал.