Шрифт:
Я был в растерянности и не знал, что делать, мне хотелось только облегчить мамины страдания. Розэтта сказала, что проведет ритуал с пирогами сама, ей только нужно знать мою группу крови, а мне оставалась только молиться, ходить в храм и просить помощи у высших сил.
Взяв волю в кулак, я продолжал работать и почти написал вторую часть сценария. Я понимал, что на днях улечу к родителям, так как мама находится при смерти и мой долг быть рядом с ней. На репетиции Элен неожиданно сказала, что ей нужно посмотреть, как сложится наш тур, и разложила карты:
– Вижу семь городов, много денег и дороги. Но самое главное, ТО, ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ, ЭТОГО НЕ ПРОИЗОЙДЕТ. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. Я ТЕБЕ ОБЕЩАЮ!
Тут меня словно кипятком обдало, и я закричал:
– Кому будет хорошо? Маму в тяжелом состоянии увезли в больницу, мне об этом сегодня утром по телефону рассказал брат. О каких деньгах вы говорите? Все хуже некуда.
– Розэтта, выйди, – произнесла Элен, и девушка покорно встала и ушла.
– Мишуль, почему ты раньше не сказал, что все так плохо?
Я смотрел и не понимал, она сейчас надо мной смеется или говорит серьезно?
– Я говорил, я все время говорил.
– Значит, так, сделаешь один сильный ритуал, и все наладится. Бери ручку и записывай. Нужно сегодня ночью испечь двенадцать пирожков, отнести их на кладбище, найти 12 могил с именем твоей мамы и произнести слова, которые я напишу тебе на бумажке. Обещай мне, что ты это сделаешь?!
– Зачем мне идти на кладбище, если Розэтта уже все сделала?
– Розэтта? Когда она это делала? – с недоумением спросила Элен. – Я ничего об этом не знаю. Ритуал необходимо делать по крови, только ты можешь спасти маму, но тебе обязательно нужно идти на кладбище. Вот увидишь, мама поправится, если ты сделаешь это сегодня ночью.
Все время, пока я находился на похоронах, практически никто из многочисленных «друзей» экстрасенсов мне не звонил.
Я сильно сомневался, что этот странный ритуал поможет спасти маму, поэтому решил посоветоваться со своим другом-экстрасенсом из Волоколамска. Я набрал его телефон и рассказал ему о кладбище и пирогах. От всего услышанного друг был в недоумении, он посоветовал мне хорошо подумать, прежде чем совершать ритуал, и срочно лететь домой. Всю ночь после этого разговора я не мог уснуть, я вскакивал при мысли, что мне нужно бежать на кухню, печь пироги и нести их на кладбище. В груди всю болело, в полудреме я видел кресты, могилы и дороги. Это была самая страшная ночь в моей жизни. Утром я узнал, что мамы не стало.
Мама умерла, а я находился в полнейшем хаосе и отказывался верить в то, что произошло. Я не знал, как пережить эту боль, и тогда решил для себя точно, что больше ничего не хочу писать про экстрасенсов, это будет последняя книга с ними.
Они не смогли спасти мою маму. Я больше не верю в них…
Все время, пока я находился на похоронах, практически никто из многочисленных «друзей» экстрасенсов мне не звонил. Но, слава богу, в трудную минуту меня поддерживали несколько друзей, а главное мой друг из Волоколамска, сделавший для меня очень многое.
Вернувшись в Москву, я как будто впал в кому, мне не хотелось репетировать, ходить на работу, встречаться с кем-то и разговаривать. Я стремился к одиночеству, жег церковные свечи, с удовольствием смотря на огонь, много молился и ездил по храмам. Я потерял самого любимого и дорогого человека, но нужно было как-то жить дальше.
В один из сумрачных дней мне позвонила Элен:
– Мишуль, у тебя все нормально? Что случилось? Обиделся на нас? Не уходи в себя, ты нам нужен. Сегодня репетиция в 19:00, ты придешь?
– Я постараюсь быть, – ответил я, хоть все внутри меня и сопротивлялось этому.
В семь часов вечера я пришел на репетицию. Элен встретила меня теплой улыбкой, обняла и поцеловала. Она пыталась быть ласковой и доброй, но я чувствовал какую-то фальшь.
– Мишуль, ты сценарий выучил? – спросила Элен.
Я посмотрел на Лену, пытаясь понять, говорит она серьезно или шутит?
– Нет, я не выучил. На похоронах мне было не до сценария.
– Понимаю, но у нас еще есть время. Выучишь.
В этот момент из соседней комнаты появилась Розэтта, она подошла ко мне и сказала:
– Ну что, пойдем, поговорим? – развернулась и пошла в комнату с полной уверенностью, что я побегу за ней.
– Извини, Розэтта, но я пришел репетировать, а не выяснять отношения.
– Как знаешь, – остолбенев, ответила она, повернулась к Элен и на цыганском языке стала говорить, я так предполагаю, все, что на самом деле думала обо мне.
Я наблюдал за ними и не понимал, почему так поступают люди. У меня горели уши, лицо и становилось как-то жутко от происходящего, я хотел встать и уйти, но что-то внутри меня заставило остаться. Розэтта орала, не сдерживая своих эмоций, ее лицо становилось свинцовым от злости и негодования, глаза горели яростью. Я уткнулся лицом в сценарий и с мольбой ждал нашего режиссера, но Алман не приходил. Розэтта ходила взад и вперед, крича и размахивая руками, Элен пыталась ее успокоить, но не очень успешно. В конце концов Розэтта ушла в другую комнату и начала нервно раскладывать карты. А Элен, как ни в чем не бывало, обратилась ко мне: