В тот день, до того как посланники прибыли к сеньору, он прислал к ним одного своего мирассу, с которым отправил им кувшин вина и просил передать, чтобы они выпили этого вина столько, чтобы быть веселыми по приезде к нему. И когда они прибыли [на пир], их посадили, как и прежде; [все] долго пили, [потом] подали мясо.

Здесь было много жареной конины, вареной и жареной баранины, [мясных] солений и много риса, приготовленного разными способами по их обычаю. А после еды вошел один из мирасс сеньора с серебряной чашей в реках, полной серебряных монет, называемых тага [теньга], и разбросал их над посланниками и другими гостями, находившимися там.

И бросал их столько, сколько захотел, а оставшиеся в чаше высыпал в полы [платья] посланников. После этого сеньор приказал одеть посланников в платье из камки. Посланники трижды перед государем преклоняли колени, как у них было принято, и он велел сказать им, чтобы назавтра они прибыли к нему на обед.

На другой день, двадцать третьего сентября, сеньор перебрался в другой дворец с садом, что был поблизости от того, называемого Диликаха [Дилькуша], где он устроил большой пир, на который собралось много людей из царского войска, получивших приказ прибыть, так как жили они в других местах.

На этот пир прибыли и посланники. А этот сад и дворец очень красивы. На пиру сеньор был очень весел, пил сам [так же], как и те, что находились [рядом] с ним. По их обычаю подали много мяса: баранины и конины. А после еды сеньор приказал выдать посланникам платья из камки, и они вернулись в свое жилище, находящееся недалеко от царского [дворца]. А на эти праздники собиралось столько людей, что когда подходили к тому месту, где был сеньор, невозможно было пройти, если бы не стражники, бывшие при посланниках, расчищавшие для них дорогу, а пыль стояла такая, что и лица и одежда были одного цвета.

Перед этими садами расстилались обширные поля, по которым протекала река и множество каналов. В этих полях сеньор приказал поставить много шатров для себя и своих жен и велел всему своему войску, разбросанному по станам и стойбищам его земли, чтобы оно собралось здесь, каждое на своем месте, поставило шатры и пришло со своими женами на эти праздники и свадьбы, которые он намеревался устроить.

А когда были поставлены шатры сеньора, уже каждый знал, где должен ставить свои, от старшего до младшего каждый соблюдает свое место, и все делается по порядку и без шума. И не прошло трех или четырех дней, как были установлены вокруг царских шатров около двадцати тысяч [других], и каждый день стекались сюда люди со всех сторон. И вместе с этой его ордой всегда кочуют мясники и повара, торгующие жареным и вареным мясом, и другие люди, продающие ячмень и плоды, и пекари, [разжигающие] свои печи, замешивающие и продающие хлеб.

Всевозможных умельцев и мастеров можно найти в его орде, и все распределены по определенным улицам. [Кроме того], они везут за собой всюду, куда идет войско, бани и банщиков, ставящих свои шатры и устраивающих помещения для железных бань, то есть горячих и с котлами внутри, в которых держат и греют воду и [все], что нужно [для этого]. И таким образом каждый, кто приходил [в орду], уже знал свое место. А сеньор приказал перевести посланников в дом с садом, недалеко от того места, где стояла орда, чтобы быть поближе [к ней]; этот дом с садом [также] принадлежал сеньору.

В понедельник, двадцать девятого сентября, сеньор отправился в город Самарканте и остановился в одном доме, [находившемся] при самом въезде в город. Этот дом сеньор приказал построить в честь матери своей жены Каньо [Биби-Ханум]; она была погребена здесь же, в усыпальнице внутри здания. Дом этот был очень роскошен и [имел] прекрасное убранство. У них нет привычки много обставлять свои жилища, но этот имел достаточно обстановки, [хотя] еще и не был достроен и в нем работали каждый день.

В тот день сеньор приказал устроить пир и велел [прибыть] на него посланникам. [Тамурбек] отдал приказ устроить пир, так как хотел принять послов, прибывших из земель, граничащих с владениями Катая и прежде относившихся к нему. Эти посланники прибыли в тот день и были одеты таким образом: на самом главном из них было платье, напоминающее кафтан из меха, мехом наверх, а мех был скорее старый, чем новый; на голове его была маленькая шапочка и веревочка на груди, а шапочка так мала, что с трудом налезала [на голову] и едва не падала.

И все те, кто был с ним, были одеты в меха, один мехом наружу, другие – вовнутрь, и были так одеты, что казались кузнецами, имеющими дело с железом; они привезли сеньору в подарок невыделанные куньи меха, соболей, белых лис и соколов. Были они христиане, наподобие катайских, и они прислали посольство, чтобы просить [Тамурбека] дать им в правители и повелители одного из внуков сеньора Тотамиха [Тохтамыша], бывшего императором в Тарталии и находившегося при нем.

Сеньор в тот день долго играл в шахматы с некоторыми заитами [сайидами], а заитами они называют людей, происходящих из рода Магомата [Мухаммеда]. В тот день [сеньор] не пожелал принять подарки от этих посланников, однако их принесли [ему] для осмотра.

В четверг, второго октября, сеньор прислал за посланниками в сад, где они жили, одного кавалера, бывшего главным его привратником, и он сказал им, что сеньор направил его передать, что хорошо знает, что франки пьют вино каждый день, но теперь в его присутствии они не пьют, сколько хотят, когда их угощают; поэтому он посылает к ним [вино], чтобы устроить пир.

[Пусть] они едят и пьют, сколько хотят. А для этого [государь] послал им десять баранов и лошадь для угощения и меру вина. Когда кончился этот пир и было выпито вино, посланников одели в платье из камки, рубашки и шапки и привели еще коней, присланных сеньором в подарок.