Полковник Леклерк с 300 всадников атаковал повзводно; несколько дальше командир эскадрона Лассаль атаковал противника с двумя сотнями гусаров. Стремительность этих атак обеспечила успех: противник был опрокинут в овраг; все, что успело выйти на плато, – пехота, кавалерия и артиллерия – было захвачено. Половина армии, состоявшая из колонн Кваждановича и Вукассовича, не успев выйти на плато, простояла без пользы и не оказала никакой помощи.

Тем временем первая колонна Люзиньяна прибыла на указанную ей позицию. Она встретила дезенцанский резерв французов из 57-й и 58-й полубригад, стоявших на позиции в Орсе, и оставила здесь одну из своих бригад, чтобы противодействовать им. Другая бригада, силою в 5000 человек, заняла позицию на высоте Пиполо, по обеим сторонам Веронской дороги, позади Риволийского плато, опираясь правым флангом на Адидже.

Она совсем не имела артиллерии. Она считала, что обошла французскую армию, но было уже слишком поздно: едва только она поднялась на высоту, как ей стало видно поражение Очкая, Кеблеса и Липтая. Она сразу почувствовала, что ее ожидает, ибо у нее не было выхода. Сначала она подверглась в течение четверти часа канонаде пятнадцати 12-фунтовых орудий резерва, затем была атакована в штыки и целиком взята в плен.

Другая бригада, оставленная позади, на позиции против дезенцанского резерва, начала после этого отступление. Она была преследуема, рассеяна и большей частью перебита или взята в плен. Было 2 часа пополудни. Противник был повсюду разбит и энергично преследуем. Жубер наступал с такой стремительностью, что был момент, когда казалось, что будет захвачена в плен вся армия Альвинци.

Брентинское ущелье оставалось единственным путем отступления противника. Но Альвинци, сознавая грозящую ему опасность, приказал резерву сделать поворот кругом, сдержал Жубера и даже заставил его слегка отступить.

Сражение было выиграно. Французы захватили 12 пушек, миновавших Инканале, знамена и 7000 пленных. Два отряда из 10-й и 32-й полубригад, которые должны были присоединиться к армии, наткнулись на дивизию Люзиньяна в тот момент, когда она пересекала Веронское шоссе. Они распустили в тылах слух, что французская армия окружена и погибла.

В этот день главнокомандующего несколько раз окружали солдаты противника и под ним было ранено несколько лошадей.

Генерал Шабо занимал Верону с горстью людей.

В тот же день Провера перебросил мост в Анджиари, около Леньяго, переправился через реку и двинулся на Мантую. Он оставил резерв для охраны мостов. Ожеро распорядился плохо: он смог атаковать эти мосты только 15 января 1797 года. Бой продолжался несколько часов. Ожеро перебил и захватил в плен охрану и сжег понтоны. Но Провера обогнал его на один переход: блокада Мантуи была поставлена под угрозу. Трудно помешать неприятелю, имеющему понтонный парк, переправиться через реку.

Когда армия, обороняющая речные переправы, имеет целью прикрытие осады, она должна заранее принять меры к тому, чтобы прибыть раньше противника к промежуточной позиции между рекой, которую она обороняет, и крепостью, которую она прикрывает. Как только Провера переправился через Адидже, Ожеро должен был бы двинуться на Молинеллу и прибыть туда раньше его.

Наполеон, узнав 14-го, в 2 часа пополудни, в разгар Риволийского сражения, что Провера перебросил мост в Анджиари, тотчас же догадался, что может из этого получиться. Он предоставил Массена, Мюрату и Жуберу заботы о преследовании Альвинци на следующий день и в тот же час выступил с четырьмя полками к Мантуе.

Ему предстояло сделать 13 лье. Он вступил в Ровербеллу в тот момент, когда Провера подходил к Сен-Жоржу. 16-го на рассвете Гогенцоллерн с авангардом появился у ворот Сен-Жоржа во главе полка, одетого в белые плащи. Зная, что это предместье прикрыто только простой циркумвалационной линией, он рассчитывал овладеть им врасплох.

Миоллис, командовавший этим пунктом, выставил охранение только в сторону города. Он знал, что одна французская дивизия находится на Адидже, и полагал, что противник очень далеко. Гусары Гогенцоллерна были похожи на солдат 1-го французского гусарского полка. Однако один старый сержант сен-жоржского гарнизона, рубивший дрова в 200 шагах от крепости, заметил эту кавалерию. У него появились сомнения, и он сообщил об этом сопровождавшему его барабанщику.

Им показалось, что белые плащи слишком новы, чтобы быть плащами гусар Бершени. Эти молодцы, чуя недоброе, бросились в Сен-Жорж, подняли тревогу и опустили шлагбаум. Гогенцоллерн пустился в галоп, но проскочить не успел. Он был узнан и обстрелян картечью. Вскоре войска заняли брустверы. В полдень Провера окружил крепость. Доблестный Миоллис с 1500 человек оборонялся весь день и таким образом дал время прибыть подкреплениям, выступившим с Риволи.

Провера при помощи лодки связался по озеру с Мантуей и согласовал с ней свои действия на следующий день. 16-го на рассвете Вурмзер с гарнизоном сделал вылазку и занял позицию у Фавориты. В 1 час утра Наполеон расположил генерала Виктора с четырьмя полками, которые он привел, между Фаворитой и Сен-Жоржем, чтобы помешать соединению гарнизона Мантуи с армией, подошедшей на выручку.

На рассвете Серюрье с блокирующими войсками атаковал гарнизон, а дивизия Виктора – армию Провера. В этом сражении 57-я полубригада заслужила название Грозной: она бросилась в штыки на линию австрийцев и опрокинула все, что пыталось ей сопротивляться. В 2 часа пополудни, после того как гарнизон был отброшен в крепость, Провера капитулировал и сложил оружие. Много знамен, обозов, несколько парков и 6000 пленных, из них несколько генералов, попало в руки победителя.