Шрифт:
– А что, Франь не может организовать?
– Девушки должны быть интеллигентными. Такой нюанс. А у Франя сам видишь, какой контингент, – лярвы. Разве их можно начальству и партийным шишкам предлагать?
– А шишки будут местные?
– И местные, и столичные. Сам понимаешь, мы должны показать высший пилотаж. Чтобы им было что вспоминать дома.
– Неужели ты думаешь, что соски им не подойдут?
– Да они подошли бы, но это же все старые пердуны. Им же не только секс нужен, а чтоб и поговорить, и время провести. А с сосками что – дал в рот, и шлюс [47] . Что ты с нее возьмешь? У меня такое подозрение, что количество высосанных стержней значительно влияет на умственные способности.
47
Конец (галич.).
– Так возьми себе моих одесситок. Они как раз пошли в номер.
– Нет, они пошли в ка-пэ-зэ.
– Что?.. как это? Они же часы отдали!
– Да, но у них с Одессы хвост. Разве ты не знаешь?
– Ну, знаю – убийство Шафы. Но ведь они ни при чем.
– Разберутся. А пока будут разбираться… хе-хе… давай дернем. Они же, шалавы, этими дзыгарками [48] к себе только внимание привлекли… Проверили по картотеке – есть такие. Вот и загребли. У нас тоже план. Так что, скажи спасибо Франю. А то и ты бы вляпался.
48
Часами (польск.).
– Я? Еще чего!
– Ну, а не вляпался, так хоть немного пара бы выпустил… Вот такие дела. Так как – берешься телочек подкинуть? А то Франь меня уже достал. Привел каких-то шалав, а те как увидели стол, да как начали бухать наполеон-камю и запивать чинзаной – копыта и поотбросили. Не было с кем файдолиться [49] . Тузы матом крыли, как портовые грузчики. Облажался тогда Франь навечно… А интеллигентные курвы сейчас дефицит в нашем засранном мире. Нету школы.
49
Здесь: заниматься сексом (галич.).
Школа!
Это слово мгновенно нажало в моем мозгу на крошечную кнопочку: открылся шкаф и выдвинулся ящик. А в ящике лежала карточка, на которой красовалось имя пани Алины.
Алина Корчовская, проститутка экстра-класса, секс-бомба 1938 года, личная любовница президента города Львова, панна, которая околдовала своими прелестями не только самого Пилсудского, но и творческих личностей и поэтов Львова. Сейчас это уже старенькая бабушка, так как родилась она в 1909 году. Итак, ей шестьдесят девять. Познакомился я с ней три года тому назад, когда, работая в областном архиве, наткнулся на ее дело, которое завела полиция в связи с убийством владельца ресторана «Де ЛяПэ» Йозефа Гросса. Панна Алина любила любоваться Львовом с балкона ресторана, и вот в один из дней пан Гросс выпал именно с этого балкона головой вниз. Высокий, красивый офицер драгунского полка, который отдыхал за столиком вместе с панной Алиной, бесследно исчез. Мог ли он быть причастным к убийству – следствие так и не установило, ведь пани Алина твердила, что видела его впервые в жизни, и он просто подсел к ее столику. Естественно, угостил шампанским, она не отказалась – это же так естественно, – лица его не запомнила, ведь стояли сумерки. На этом все и закончилось.
Выписав из дела необходимые данные, я загорелся разыскать пани Алину. Жизнь довоенного Львова меня манила и завораживала, я жадно собирал рассказы еще живых людей и нанизывал их, словно бусины. А кто о том Львове может рассказать лучше, чем профессиональная проститутка?!
Итак, когда я ее разыскал, то оказалось, что скромная бабушка ведет небольшую частную школу проституток. Но об этом немного позже.
Сейчас я получил предложение, о котором можно мечтать: попасть за стол местных и залетных божков! Со дна – на самый Олимп! Пусть и в республиканских масштабах, но все равно Олимп. Как хорошо, что Мыкола произнес это слово: «школа»!
– Давай так, – говорю я, подливая Мыколе водки, – завтра в одиннадцать вечера я дам ответ.
– Хорошо. Только имей в виду – никаких пиндюрок! [50] Это должны быть порядочные шлюхи, опрятные и чистые.
– Сколько будет клиентов?
– Около десятка. Это будет специальная клиентура. Всем нужно по девке.
– Ого!
– Такой нюанс.
– Что же это за совещание?
Мыкола понизил голос и прохрустел кислым огурцом:
– Областная отчетно-выборная партийная конференция. Заместитель Щербицкого прибудет.
50
Малолеток (галич.).
Я чуть не захлебнулся вином. Нет, за таким столом мне еще сидеть не доводилось. Эх, и погулять можно, и насмотреться чудес! А тут еще и заплатят… Ага, кстати – сколько?
– И сколько мы получим за это удовольствие?
– Получишь на лапу три тысячи. Пятьсот мне. А остаток дели, как сам знаешь. Думаю, если дашь им по стольнику, то не обидишь.
Мы попрощались, и я помчался домой, перекатывая в уме предложение Мыколы.
Школа любви пани Алины
Отыскал я пани Алину – проще не бывает – по телефонному справочнику. Я так обрадовался, что позвонил не сразу, боясь, что попаду на ее однофамилицу, или узнаю еще более досадную вещь – что ее уже нет среди живых. У меня колотилось сердце, когда я набирал этот номер. В голове кружилось сразу несколько десятков фраз на все случаи жизни. И когда в трубке прозвучал хриплый женский голос, такой характерный для женщин, курящих сигареты, я уже был уверен на все сто, что попал все-таки на нее.
– Пани Алина?