– Сто сорок рублей! Да за такие деньги я даже не встану с кресла.

– Это вы, а это я.

– Потому что вы немного гоноровый [69] . Я вам предлагала помочь, а вы отказывались. Но еще не все потеряно. Хотите работать за солидные деньги?

– Где?

– О господи! Он не спрашивает, что за работа, а спрашивает где! Какая разница где? Может, на Марсе, а может, в Подгорцах. Сейчас ко мне придет один человек, который многим мне обязан. У него очень большой бизнес. Помню, он интересовался, нет ли у меня какого-нибудь интеллигентного парня. Надеюсь, вы еще не утратили своих интеллигентных манер, вкалывая на заводе?

– И что это за человек?

– Его звать Роман. Он связан с очень высокими людьми.

– Но чем он занимается?

– У него слишком разнообразные интересы. В одном месте покупает, в другом – продает. Но есть одна отрасль, которая нас объединяет. Это – красивые панянки.

– Что, он тоже лелеет этот виноград?

– Можно сказать и так.

– Вы хотите меня снова познакомить с криминальным кодексом?

– О, вы слишком осторожны. В ваши лета я без размышлений кидалась в первый попавшийся водоворот и, знаете, всегда выплывала суше сухого. А почему? Потому, что не боялась идти прямо, куда вела меня дорога, и никогда не размышляла на перекрестках. Это меня спасло. Вам предлагается хорошая работа. Насколько я ориентируюсь, тысячи три в месяц.

Я захлебнулся вермутом, и в голове моей прозвучал шелест банкнот. Но когда я тряхнул головой, банкноты уложились в пачки. Таких денег я в руках еще не держал.

– Хорошие деньги, – согласился я. – Но чтобы их заработать, наверное, недостаточно одного лишь интеллигентного вида, так?

– Конечно.

В комнату вошла девушка и сообщила:

– К вам пан Роман.

– Хорошо, проси его, – сказала хозяйка и добавила, обращаясь ко мне: – Ну вот, сейчас обо всем и поговорим.

Вермут потихоньку делал свое подлое дело, я чувствовал какое-то побарабанное состояние и мог согласиться на любое предложение.

Пану Роману было под пятьдесят. Это был высокий крепкий дядька, безукоризненно одетый и с улыбкой американского актера. Он вошел быстрым энергичным шагом.

– Пани Алина, мое глубокое почтение. Выглядите прекрасно! Чтоб мне лопнуть – вы опять влюблены! – почти пропел он, целуя руку хозяйке.

– Э, перестаньте – в моем возрасте!

– Что такое возраст? Возраст играет роль только для телятины, но не для женщины.

На его среднем пальце блеснул золотой перстень с каким-то фантастическим гербом.

– Пан Ромко, хочу вас познакомить с моим знакомым. Пан Юрко литератор, но должен был родиться в другом месте, а не в наших большевистских условиях. Тут он просто погибает.

– О, литература! – кивнул головой пан Роман, усаживаясь в кресло возле нас. – И где вы, интересно, берете свои темы?

– Из головы, – сказал я.

– Ну, это должно быть что-нибудь из жанра фантазий. Ведь голова у вас еще довольно молодая, чтобы черпать темы из жизни. А фантазий у нас не любят. Теперь мне понятно, почему вы погибаете.

– Ну, не так уж все трагично, – улыбнулся я. – Надеюсь на лучшие времена.

– Не пеняйте на времена. Возможно, для творчества они не самые лучшие, но для чего-то другого – это предел мечтаний. У нас с пани Алиной дела не хуже, чем где-нибудь за океаном.

Они оба рассмеялись. Пани Алина налила гостю кофе и предложила вермут.

– Но ведь вы знаете, что вина я не пью.

– Тогда, может, коньяку?

– А коньяк – пожалуйста.

– Выберите себе в креденсе [70] . Знаете, пан Ромко, у нас есть одна проблема.

– Ну? Какая? – спросил пан Ромко, разглядывая в баре бутылки. – У вас тут превосходный выбор. Превосходный. Но у меня, знаете ли, свой вкус. А он меня больше тянет на «Арарат».

– Пан Юрко ищет работу. А я как раз вспомнила, что вы когда-то у меня спрашивали про интеллигентного парня.

Пан Роман снова сел в кресло, налил коньяку и задумчиво выпил. Потом вытащил из кармана пачку сигарет, щелчком выбил одну и, прикурив от зажигалки, выдохнул дым тоненькой струйкой. После этого откинулся назад, заложил ногу на ногу и пробормотал что-то невнятное, отбивая такт пальцами на колене. Ему, видно, нравилось привлекать к себе внимание, но делал он это очень примитивным способом – тянул с ответом.

– Да, мне нужен интеллигентный парень, – наконец выдавил он из себя, окидывая меня пронзительным взглядом, будто какой-то товар.

Его глаза при этом были холодны и бесчувственны, и левый глаз казался мне ласковей правого, а правый мог принадлежать человеку, никогда не страдавшему от упреков совести.

– Это должен быть вежливый, воспитанный человек, который производил бы приятное впечатление и вызывал бы доверие к себе.

Ага, подумал я, это последнее его как раз больше всего и интересует.