Улдукис Эдвардас Антанович
Шрифт:
На мачте лайнера взвился желто-красный «Оскар» — «Человек за бортом». Кран-балки левого борта развернулись, и в воду довольно неловко плюхнулся катер. Рэйфлинт дождался, когда катер подошел к лодке. Жаль, не видны лица спасателей. Можно лишь представить себе их изумление — женский манекен посреди океана. То-то будет досужих домыслов, загудят портовые кабачки…
…Катер вернулся к борту. «Трансатлантик» дал малый ход. Он прошел в каких-нибудь трех кабельтовых от головки поднятого перископа, и Рэйфлинт отчетливо разглядел на променад-палубе танцующие пары. Ему даже показалось, что он слышит фокстротную музыку. Сверкнула выброшенная за борт жестянка из-под пива…
Много позже, пытаясь проследить, как вызрела в нем эта дьявольская идея, он составил себе довольно логичную схему, в которой звено к звену выстраивались и тюремный острой Юджин, и посмертная записка Коколайнена, и лестница, сброшенная с вертолета в воду, и свадебное путешествие Ники с нефтяным королем, и та мысль о братстве отверженных, что возникла при виде гологоловых архелонцев, и белоснежный лайнер с беспечным дансингом… Все это Рэйфлинт выстроил в единую цепь много позже. А тогда, в полумраке боевой рубки у опущенного перископа ему показалось, что перед глазами полыхнул белый спет выхода из подводного склепа, и путь к новой жизни для его заживо похороненного экипажа открылся в мгновенном озарении. Еще не решаясь этому поверить, Рэйфлинт позвонил инженеру-механику и спросил, сколько лет еще может работать реактор без смены урановых стержней.
— Три года, — ответил механик.
— Прекрасно.
Рэйфлинт спустился в каюту и набросал на бланке текст радиограммы:
«Пожар в реакторном отсеке. Потерял ход и управление. Разгерметизировался первый контур. Растет уровень радиации. Прошу…»
Фразу «Прошу срочной помощи» он оборвал намеренно. Так легче поверят, что «Архелона» уже не существует…
Рэйфлинт вызвал старшего помощника:
— Рооп, я хочу знать, как вы посмотрите на мой план…
Капитан «Иберии-трансатлантик» не поверил докладу вахтенного помощника.
— Кукла в шлюпке? Что за чертовщина? Несите ее сюда.
Нику-два не очень почтительно доставили в ходовую рубку.
— А что? — прищурился капитан. — Хороша! Похоже, я ее где-то видел…
— Жаль, что пассажиры уже выбрали «мисс Атлантику», — заметил помощник.
— Они еще не разошлись?
— Нет. Поздравляют победительницу в музыкальном салоне.
— Превосходно. И кто же она?
— Пассажирка из «люкса». Ничего. Смазливенькая.
— Отправьте эту куклу в музыкальный салон. И скажите, что я выдвигаю свою претендентку на титул «мисс Атлантика». Вернее, не я, а сам океан. Так и скажите, сам океан прислал ее на конкурс. Пусть посмеются.
Ника еще стояла на пьедестале почета, когда помощник капитана внес на руках огромную куклу в желтом сафари. Он бесцеремонно поставил ее рядом и радостно провозгласил:
— Конкурс продолжается! Эту леди нам прислал сам океан.
Ника заглянула в неживые глаза и сдавленно вскрикнула.
— Боже, как они похожи! — всплеснула руками дама из первого ряда.
Элегантный аравиец едва успел подхватить оседающую Нику. Он отнес ее в каюту и вызвал врача.
Это событие ничуть не омрачило веселья в салоне. Напротив, вызвало волну шуток.
— Она была ошеломлена красотой соперницы и грохнулась в обморок.
— Безусловно, справедливость восторжествовала. «Мисс Атлантика» — она!
Нику-два под аплодисменты и рояльный туш водрузили на пьедестал.
«Иберия» наверстывала упущенное время. Возня с дурацкой шлюпкой задержала судно минут на сорок, и теперь капитан сдвинул ручки машинных телеграфов до отказа — на «самый полный». В таком положении они пробыли недолго.
— Прямо по курсу — спасательная шлюпка! В шлюпке шесть человек.
Рукоятки под ругань капитана запрыгали по секторам «полный ход», «средний ход», «малый ход», «самый малый», «стоп».
— Еще одно такое стопорение, — проворчал капитан, — и на телеграфе придется ставить дополнительный указатель: «Гроб-машина»… Надеюсь, на сей раз не куклы?
— Они машут руками и жгут фальшфайер. Приготовить катер к спуску?
— Не надо. Слишком много возни. Подойдем с наветренной стороны и сбросим шторм-трап.
Помощник спустился вниз.
Спасенные кутались в черные плащ-накидки военного образца. Помощника поразило, что все они были лысы, безбровы, голощеки. В своих одинаковых просторных одеждах они походили на монахов, давших странный обет — уничтожить на теле любую растительность, будь то ресницы, усы или волосы.
Старший «монах» шагнул к помощнику:
— Срочно проведите меня к капитану. Вашему лайнеру угрожает смертельная опасность.
Помощнику не понравилось, что вся остальная пятерка двинулась за ними следом.
— Может быть, ваши люди нуждаются в отдыхе?
— Нет, — сухо отрезал старший.
— Тогда пусть они останутся вни… — помощник осекся: из-под плаща высунулось дуло автомата. Дверь в ходовую рубку была уже рядом, и помощник распахнул ее спиной. В рубке «монахи» выхватили, из-под накидок автоматы, защелкали откидными прикладами.