Я смотрю в ее прекрасное лицо, делаю глубокий вдох и говорю:

— Я тебя ненавидела в течение многих лет.

Она шарахается от меня назад, словно я ее ударила, и ее рука отскакивает от моей.

Я упорно продолжаю.

— И я завидовала тебе очень долгое время. Видишь ли, мне казалось, что я была влюблена в Джека, но он видел только тебя, поэтому я безумно ревновала. Мне кажется, что я тоже стала слегка одержима тобой. Когда я была ребенком, то даже иногда молилась, чтобы ты сдохла.

— Ох.

— И это еще не все. Когда я приходила последний раз в твои апартаменты, я просмотрела твои записи, лежащие у ноутбука, и в день свадьбы я пошла в твою комнату и прочитала твой дневник. Мне жаль, мне действительно очень жаль, потому что я понимаю, что ты никогда не испытывала ко мне ничего, кроме добра, а я была такой эгоистичной, мелкой сукой.

Она сжимает руки на коленях и минуту ничего не говорит, потом смотрит на меня, ее глаза мерцают.

— Ты вычитала что-нибудь интересное в моем дневнике?

Я сконфуженно улыбаюсь.

— Я не успела много прочитать, потому что ты вернулась в комнату.

— И ты спряталась в шкафу?

Я ахаю.

— Ты знала?

— Клочок твоего платья торчал между дверей шкафа. Там могла находится только ты или Билли. Я предположила, что это была ты, потому что Билли бы выбрала нырнуть под кровать.

Я начинаю смеяться с каким-то облегчением. Мне стоило ей давно уже во всем признаться, мне стало как-то легче от моего признания. Это чувство такое приятное, что я наконец-то чувствую себя чистой.

— А теперь расскажи, что случилось?

— Тогда, когда ты встретила меня в доме Вэнна, я не собиралась уходить, я как раз пришла, поэтому я прокралась вслед за тобой и подслушала ваш разговор.

— Зачем?

— Я не знаю. Это было каким-то безумием, но мне показалось, что у тебя роман с Вэнном.

Лана молча смотрит на меня.

— Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Я знаю, что ты любишь Блейк до одури. Во всяком случае, я призналась Вэнну, что влюблена в него, но он не верит мне. Он подумал, что я сказала это, потому что узнала, что он — Баррингтон. Он сослался на мои слова на свадьбе, которые услышал, что я назвала его слугой семьи Баррингтонов, поэтому отказывается верить, что я могу влюбиться в него, если бы он не был богат. Но я клянусь своей жизнью, Лана, мне наплевать миллиардер он или у него нет ни гроша в кармане. Я по-настоящему люблю его.

— И когда ты узнала, что любишь его?

— Мне казалось, что я поняла это, когда направилась сегодня днем домой к Джеку, и попросила его поцеловать меня в качестве эксперимента... и ничего не почувствовала. Что мне делать, Лана? Он говорит, что собирается вернуться в Париж.

— Не сдавайся Джул. Я знаю, что он бережно относится к тебе.

Слово «не сдавайся» вызывает в моей памяти картинку. Единственная вещь, которая никак не подходила была безотцовщина, но, если Вэнн — брат Блэйка, то он был без отца.

— О, мой Бог, гадалка была права.

— Гадалка?

— На твоей свадьбе.

Лана смеется.

— Она была просто для развлечения. Я не думаю, что она на самом деле способна на что-то.

— Что она тебе сказала?

У Ланы на лице отражается выражение — ну это же очевидно.

— Она сказала, что я нашла свою вторую половинку, и у меня будет трое детей, два мальчика и девочка. И она сказала, что мне не следует после тридцати пяти лет идти плавать. Она увидела у меня впереди яркую и счастливую жизнь. А что она тебе сказала?

— Она сказала мне не сдаваться перед сильным, высоким, без отца мужчиной, и что зло попытается прикоснуться ко мне, но я не должна допустить этого. Она не пояснила, что это такое, но интригующе было то, что она заставила меня дать ей монетку, чтобы я была ей ничего не должна. Как будто она боялась, что я смогу ей каким-то образом навредить.

Выражение лица Ланы меняется, тень пробегает от тех секретов, которыми она обладает, оно становится бледным. Сейчас перед мной сидит женщины, которая писала тот дневник.

— Что она имела в виду, как думаешь?

— Я не знаю, Джули. Если ты слышала мой разговор с Вэнном, то должна понимать, что я знаю чуть больше чем ты, — Лана берет мою руку в свою. — Но Вэнн прав, и есть много вещей, которые скрыты, и лучше им оставаться скрытыми.

— Лана, почему ты всегда была так добра ко мне, когда мы были еще детьми?

Она пожимает плечами.

— Не знаю. По какой-то странной причине, я всегда воспринимала тебя, как сестру.

— Правда?

Она кивает.