Он взял себя в руки, успокоился, отхлебнул из бутылки и продолжил:

– Вы понимаете, что скоро это ничтожество, по недоразумению занявшее пост президента, пойдет на поводу у других таких же существ из Евросоюза и прекратит военные действия? Эти твари, сидящие в Киеве, уже склоняются к мирному решению. Они вот-вот объявят позорное прекращение огня и отведут войска, чему очень обрадуется Россия! Вы понимаете, что мы безвозвратно утратим два лакомых куска нашей территории и никогда не вернем их обратно? Мы потеряем миллиарды! Оккупированные земли наводнят «зеленые человечки», и мы уже не только танки, но и почтальона туда не отправим! Все решится в ближайшие дни. Если будет поражение или хотя бы топтание на месте, то предатели в Киеве пойдут на попятную! Нельзя прекращать войну, нужна победа, как минимум – значительный успех, способный поменять соотношение сил! Уму непостижимо, почему вы до сих пор никак не можете справиться с этой бандой! Ладно, наши СМИ трещат о русских войсках на Украине, но мы-то с вами информированные люди – знаем, что на Украине таковых нет. Есть добровольцы, наемники, казаки, чеченцы, российские офицеры – но это не регулярная армия! Против нас действует сборная солянка, не имеющая единого руководства! Ладно, наше войско тоже не блещет, особенно благодаря отдельным так называемым командирам, но у него огромная огневая мощь! Где она? Стирайте города с лица земли, уничтожайте террористов и их пособников. Вам же никто не запрещает этого делать! Европа смотрит сквозь пальцы, дарует карт-бланш. А на то, что вякает Россия, плюйте с высокого утеса! У вас такое количество снарядов, какого нет ни в одной армии мира, включая российскую! Чем вы занимаетесь? Дровосеки, блин!.. – Грабовский снова приложился к пенному напитку, немного успокоился и продолжил: – Кто там у них за атамана? Шамахин? Так ликвидируйте его. В чем проблема?

– Пытались, Виктор Степанович, – подал голос Маслак. – Две диверсионные группы уже уничтожены. У Шамахина толковая охрана, в ней спецы из России. Он сам бывший российский офицер, грамотный военный. К нему не подобраться. Да и что толку? Думаете, не найдется преемника?

– Да мне плевать! – заявил олигарх. – Думайте, ищите выход. Не прекращайте обстрелы и наступление. Помните, хлопцы, что вы у меня на карандаше. Вводите резервы, не солить же их!

– Резервов нет, Виктор Степанович, – заявил комбриг Лыщук и опять побледнел. – Все силы находятся в бою. Холмодол непрерывно обстреливается. Вертолеты «Ми-24» авиагруппы Бутейко используются на полную мощность, но уже вырабатывают свой ресурс…

– И что, ради вас я должен устраивать четвертую волну мобилизации? – спросил Грабовский и грозно прищурился. – Не проблема, хлопцы, будет вам пушечное мясо. Георгий Данилович, вот ты вроде не дурак, – обратился олигарх к напрягшемуся куратору. – Пошевели извилинами, должно же быть у Шамахина и его людей какое-то слабое место.

– Он спрятал свою семью где-то в России, – проворчал куратор «Дайнара». – Этот вопрос мы уже пытались решить. Шамахин вывез жену и детей из Пензы, теперь они находятся в неустановленном месте. К сожалению, у нас нет нормальной агентуры на территории России…

– У вас ее и здесь нет, – отрезал Грабовский. – Что еще?

– У них большие потери, – быстро сказал Лыщук. – В том числе среди гражданского населения. Огромное количество раненых. Их свозят в центральную районную больницу Холмодола, пытаются оперировать и лечить. Другие медицинские учреждения фактически закрыты или уничтожены. У них нет лекарств, проблемы с персоналом, высокая смертность среди раненых – даже хоронить негде!

– И что, я должен их пожалеть? – с прищуром осведомился Грабовский. – Увы, мои дорогие, мы не можем обложить Холмодол и месяцами ждать, пока эти твари сами вымрут. Смотри выше, как говорится. Два дня, уважаемые Георгий Данилович и Владимир Лукьянович, причем самые последние! Если за это время ситуация не изменится кардинальным образом, то последуют весьма интересные оргвыводы. Что примолкли, хлопцы? Вопросов, возражений и уточнений нет?

– Про российский конвой была какая-то информация, – подала голос Тина. – Бандиты, засевшие в Холмодоле, просили Россию оказать им медицинскую помощь. Те собрали колонну из нескольких грузовиков и микроавтобусов, набили ее лекарствами, оборудованием, но что-то там не срослось.

– Было дело, – подтвердил Маслак. – Российский МИД обратился к Киеву, чтобы разрешили проход колонны в Холмодол – отвезти лекарства и забрать тяжелых раненых в Россию. Киев вроде согласился, русские засуетились, быстро собрали груз, снарядили медиков. Там несколько «КамАЗов» и пара микроавтобусов. Подогнали колонну к пропускному пункту, таможенники с обеих сторон отработали быстро. В колонне все чисто, только лекарства и аппаратура. Еще сопровождающих человек двадцать. А потом наш МИД вдруг передумал и отказал русским под пустяковым предлогом. Москва нажимает, а Киев ни в какую – дескать, не пустим оккупантов на родную землю. Насколько я знаю, колонна до сих пор стоит на границе, в Изварцево. Назад ее пока не отправляли.

– Да и шут с ними, – отмахнулся Грабовский. – Нечего потакать террористам, обойдутся без лекарств. Сами виноваты.

И вдруг с Виктором Степановичем что-то произошло. Он резко замолчал, погрузился в раздумья, сделал попытку отпить из бутылки и даже не заметил, что она пуста. Глаза олигарха загорелись. Он начал усердно мять и комкать окладистую бородку, потом пружинисто поднялся и принялся мерить шагами возвышение у бассейна.

Остальные тоже не решались заговорить. Комбриг и куратор озадаченно переглянулись, пожали плечами. В глазах у Тины тоже заблестел интерес. У этой женщины имелась такая особенность, она могла мыслить в одном русле с шефом. Даже Минько, утонувший в диаграммах, почувствовал что-то необычное, поднял голову и смерил моргающим взглядом всех присутствующих.

– Я вот чему всегда удивляюсь, господа хорошие, – вкрадчивым голосом произнес Грабовский. – Почему элементарная идея приходит в голову не вам, а мне? Карту, Владимир Лукьянович! Живо, комбриг хренов! Что глазами моргаешь? Неужто я с тобой на английском языке разговариваю?

Лыщук спохватился, выудил планшет из заплечной сумки, с готовностью подбежал к хозяину. Несколько минут Виктор Степанович увлеченно разглядывал карту местности, слушал подчиненного. Потом он щелкнул пальцами Тине, и та быстро принесла очки.

– Конвой находится здесь, Виктор Степанович. – Лыщук ткнул пальцем. – По прямой до Холмодола восемьдесят километров, но, учитывая изгибы трассы, больше ста. Другой дороги от Изварцева здесь нет. Она идет через Племенное и Осинники. В окрестностях много болот…

– Значит, там низина, – задумчиво пробормотал Грабовский. – А ну признайся как на духу, Георгий Данилович, сможешь в нужный час устроить в указанном районе зону радиомолчания? Радиус небольшой – метров сто.

– Без проблем, Виктор Степанович, – сказал Маслак. – Поставим глушилки в лесу. Кажется, я понимаю вашу мысль.