Шрифт:
Гуров доехал до дома.
Поставил машину возле подъезда, достал из нее сумку, поднялся в квартиру.
Включил в зале торшер и музыкальный центр. Громкость сделал минимальной, ему предстояло крутить диски всю ночь, центр был поставлен на автореверс.
Посмотрел на часы:
20.40.
Время, по сути, детское, как раз пригодное, чтобы начать игру. Последнюю игру в своей жизни.
Сначала он разберется с Донцовым.
Сделать это будет трудно, но возможно.
То, что поселок ночью охраняют автономные посты милиции, даже хорошо.
На такие задания рексов из ОМОНа не посылают, а значит, особой угрозы пост Донцова представлять не будет. Надо только войти в дом. Ну а дальше...
Если все закончится успешно, а для этого имеются все шансы, то следующим будет Полковник. Соболь перед смертью просил отомстить за него, а следовательно, бывший сержант обязан это сделать!
Труднее всего, при удачном раскладе по капитану, будет уйти из поселка. Придется прорываться. Рисковать. Но другого выхода нет.
Аркадий задумался, оценивая обстановку и принимая окончательное решение. Наконец он встал, проговорил:
– Да, только так и надо действовать!
Ну а не получится уйти, то хоть уничтожением капитана-предателя он искупит свою вину перед Соболевым.
До сих пор перед глазами его перекошенное страшной болью лицо. Взгляд, молящий оборвать эти нечеловеческие мучения.
А Полковника все равно уберут... Он, как и Касьянов-Гуров, исполняет роль обычной марионетки, только в руках преступников другого, значительно более высокого уровня. И он им нужен в том же качестве, в каком он нужен Афанасьеву.
Гуров встряхнул головой.
Все, хватит рассуждений и воспоминаний!
Пора действовать.
Он оделся, положил в правый внутренний карман куртки свой «ПМ», в боковые – гранаты. Пересчитал деньги.
Посмотрел в зеркало, подмигнул себе, печально улыбнувшись, тихо, лишь прикрыв за собой дверь, и вышел на лестничную площадку.
В его квартире продолжали гореть свет и играть тихая грустная музыка. Для наблюдателей он дома!
Аркадий поднялся на чердак. Там, среди разного хлама, спрятал сумку с оружием, прошел до крайнего подъезда.
Вышел из него, сразу же свернув за угол.
Прошел до старых дворов, затаился за неработающей телефонной будкой.
Выждал полчаса. Никто за ним не следил.
Пошел дальше, на проспекте поймал такси.
– Далеко едем? – спросил таксист.
– К посту ГАИ на въезде в Сосновое Урочище, знаешь, где это?
– Найдем! Пятихатка!
Аркадий не понял:
– Что?
– Пятьсот рублей, говорю!
– Теперь это так называется? Пойдет. Поехали.
Звонить Людмиле он не стал.
ГЛАВА 9
Такси подъехало к посту ГАИ у дороги на Сосновое Урочище в 22.02.
Водитель остановился у телефонной будки.
Аркадий вышел из «Волги», направился к милиционерам.
Те, поправив на груди короткоствольные автоматы, вопросительно смотрели на нежданного гостя.
Гуров подошел, поздоровался:
– Добрый вечер!
Старший патруля, лейтенант, ответил:
– Добрый! Какие проблемы?
– Дело вот в чем! В Урочище живет мой бывший сослуживец по Чечне. Он только сегодня вернулся из Франции. Хотел встретить его в аэропорту, опоздал, думал, в офисе застану, а он сюда сразу подался!
Офицер перебил Аркадия:
– Короче! Кто конкретно из жителей поселка вам нужен? Фамилия?
Лейтенант был строг не по возрасту. Это плохо. Такие службу бдят, как положено! В тщетной надежде лет этак через тридцать надеть лампасы. С такими солдафонами не договориться и не сговориться. Но такие лейтенанты и боевым опытом, как правило, не обладают, и в экстремальной ситуации чаще всего теряются. Другое дело – сержант, подчиненный офицера. Возрастом постарше начальника, стоит спокойно, внимательно следя за обстановкой. Это боец. Он не растеряется, если что, и пустит в ход оружие без лишних раздумий, было бы основание. Но вопрос лейтенантом был задан, и на него следовало ответить.
– Конкретно мне нужен Юрий Александрович Донцов.
Офицер спросил:
– Вы ранее бывали здесь?
– Нет, еще не приходилось. Я и о нем-то узнал недавно...
Лейтенант не стал слушать Аркадия, стволом автомата указав на телефонную будку:
– Вот оттуда позвоните по номеру, который внутри нанесен напротив фамилии нужного вам человека. Если он решит принять гостя, мы пропустим вас. Звоните.
– Ни хрена себе, отгородились от внешнего мира жильцы этого поселка, – произнес Гуров, направляясь к телефону.