— Ну, тогда скажу, что русским, затей они охоту за нами, отряд надо валить как можно дальше от аула. Чтобы там ничего не услышали. А разделавшись с нами, выходить на Белой. И места для нападения здесь прекрасные. В том числе и на том участке ущелья, что отряд уже прошел!

— Я понял тебя, Стив. Продолжаем марш!

Рейдер отключился. Через прорези маски осмотрел купленных и обреченных на смерть заложников-носильщиков. Те, согнувшись под ранцами, молча тащили на себе свой крест, наверное, понимая, что им не жить и эта дорога средь скал — последняя в их жизни. Особенно тяжело было женщинам.

Чувствуя скрытые страдания заложников, Шульц усмехнулся. Ему доставлял наслаждение вид этих мучеников. Он упивался их животным страхом и бессилием что-либо изменить в своей судьбе, эту судьбу будет решать он, Адольф Рейдер! Решать жестко и лично! С огромным удовольствием он кончит этих получеловеков. Сам, каждого! Одно жаль! У него не будет времени поиграть с бабами! Но ничего, Сосо после возвращения вновь пришлет ему Марину, которую он после развратных утех придушит, как котенка, в полной мере возмещая то, чего недополучит в ущелье.

Прервав мысли, командир отряда наемников посмотрел на часы. 7.55! До выхода к заброшенному аулу полтора часа.

В 8.27 Пашина вызвал Дементьев:

— Григ! Я — Дема!

— Слушаю, Толя!

— Банда Шульца в пятистах метрах от тебя.

— У самого поворота?

— Да!

— Походный порядок не изменили?

— Нет, только дистанцию немного сократили. Сейчас идут практически единым отрядом.

— Хорошо. Атака по моей команде.

— Принял.

Командир группы спецназа тут же объявил по позициям готовность.

Спустя десять минут в зону отработки вошел головной дозор. Разведка шла бодро, но осторожно, внимательно осматривая склоны. Было заметно, что большее внимание она уделяет зарослям кустарника, тянущимся у подножий обоих склонов.

Постепенно отряд наемников с носильщиками посередине колонны вошел в сектор штурма.

Майор бросил в эфир:

— Внимание всем! По духам Шульца массированный… огонь!

Отряд словно споткнулся. Один за другим начали валиться боевики. Шульц замер от неожиданности. Что происходит? Выстрелов не слышно, а наемников словно косой скосило. Быстро и всех. И только когда на него упал с раздробленным черепом боец справа, Рейдер понял: засада! И по отряду своим бесшумным оружием работает спецназ! Все внутри немца похолодело. Но он остался стоять, огромным усилием воли удержав себя в руках.

Отработав свои цели, бойцы Пашина выскочили к расстрелянному отряду.

Вдоль дна ущелья в неестественных позах лежали сраженные бандиты. И лежали они в том порядке, в котором совершали марш.

Отдав команду прапорщикам Затинному и Щурину проверить, нет ли среди бандитов раненых, майор Пашин подошел к шестерке носильщиков. К нему присоединились капитан Глебов и Дементьев.

Командир спецназа приказал:

— Снять маски!

Люди, использовавшиеся для транспортировки контейнеров с валютой, не сразу, но выполнили приказ неведомо откуда появившегося человека в российской боевой форме.

И первое лицо, которое увидел майор Пашин, чрезвычайно удивило его. Он даже присвистнул:

— Ничего себе? Если не ошибаюсь, Павел Перовский?

Мужчина с совершенно седой, но пышной шевелюрой подтвердил:

— Точно так, господин… извините, не знаю, как назвать вас!

Майор, все еще не справившись с изумлением, как, впрочем, и остальные, представился:

— Командир группы специального назначения антитеррористической спецслужбы майор Пашин… Григорий Семенович, но… вы?.. И здесь?

Узнав, кто перед ним, человек, которого Пашин назвал Павлом Перовским, со вздохом облегчения, в мгновение обессилев, опустился на камень, проговорив:

— Господи!.. Спецназ. Мы спасены!..

Майор стряхнул с себя оцепенение, оглядел остальных заложников. Сомнений не осталось. Перед ним в полном составе стояла съемочная группа одной из ведущих телекомпаний, в прошлом году работавшая в Грузии и погребенная под сошедшей с гор лавиной. Но… насколько он помнил, погибшими под снегом считалось пять человек во главе с режиссером Павлом Перовским, в том числе и две женщины. А перед командиром спецназа находилось шесть человек. Шестой стоял последним в строю, рядом с миловидной, но уставшей молодой женщиной, образ которой не раз мелькал на телеэкране. И не снял маски. Как только этот шестой увидел, что на него наконец обратили внимание, он, выхватив клинок и обрезав веревки, связывающие его с женщиной, притянул ее к себе, выкрикнув:

— Стоять, спецы! Оружие на землю!

Майор Пашин увидел в руке шестого «пленника» гранату. И тут до него дошло, почему носильщиков было шестеро, а весь отряд облачен в маски. Сверхосторожный Шульц, даже в условиях, казалось бы, полной безопасности, все же перестраховался, встав в колонну невольников.

И сейчас бандит одной рукой держал перед собой побледневшую женщину, в другой сжимал гранату.

Глебов попытался дернуться, но Пашин резким голосом приказал:

— Стоять, Макс! Всем стоять! Сложить оружие!