Шапочку не сняли и тогда, когда ввели в одну из камер изолятора Службы, усадили в жесткое кресло. Через секунды Барсуков остался в камере один.

Он попытался освободить руки, прицепленные к подлокотникам, но тщетно, лишь ободрал браслетами кисти. Он ничего не видел и совершенно ничего не понимал. Ему хотелось кричать. И он бы, наверное, закричал если бы это не было бесполезно.

В таком положении Барсукову пришлось провести около часа.

Наконец он услышал, как дверь открылась. Кто-то подошел к нему, рывком сорвал шапку. От сильного света лампы, стоящей на столе, Барсуков плотно сжал веки. Неизвестный тем временем сел за этот стол.

И тут же спросил:

— Вадим Михайлович Барсуков?

— Да! Что означает мой захват? Я адвокат! И требую объяснения!

— Не место здесь, Вадим Михайлович, что-либо требовать. Отвечать на вопросы — да! И отвечать правдиво, но никак не требовать!

Барсуков немного пришел в себя. Свет настольной лампы по-прежнему бил ему в лицо, но открыть глаза Барсуков мог. Правда, собеседника все из-за того же света он не видел, но, видимо, так и было задумано теми, кто похитил его.

— Вы можете сказать, кто вы?

— Это необязательно! И… постарайтесь усвоить, что вопросы здесь буду задавать я! Не усугубляйте свое и так незавидное положение. Итак! Вы Вадим Михайлович Барсуков — адвокат и помощник Полесского?

— Да.

— Обязанности водителя тоже возложены на вас?

— Если вы о джипе, то я использую его в рамках исполнения своих служебных обязанностей, находясь на работе у господина Полесского.

Незнакомец, а им был не кто иной, как сам генерал Луганский, задал очередной вопрос:

— Вы вчера в 23.10 выезжали из дома Полесского?

Это насторожило Барсукова. Похоже, за ним, вернее, за всем, что происходило и происходит в усадьбе босса, кто-то очень внимательно наблюдает.

Луганский повторил вопрос:

— Так вы выезжали вчера в 23.10 из усадьбы Полесского?

— Да, выезжал!

— Куда и зачем?

— В ресторан, что недалеко. За проститутками, вас устроит такой ответ?

— Нет! Я смотрю, мне следует предупредить вас о последствиях дачи ложных показаний.

— Но я говорю правду.

Луганский повысил голос:

— Вы лжете, Барсуков! Так что я все же предупрежу вас! Слушайте внимательно каждое слово и крепко запоминайте его! От того, как вы поведете себя дальше, напрямую зависит ваша жизнь! Играть со мной, господин адвокат, бесполезно, я знаю много из того, что вы пытаетесь скрыть. И в состоянии вытянуть из вас любую информацию. Только если вы будете благоразумны и чистосердечны в признаниях, сохраните себе жизнь. Будете косить под дурачка, я применю силовые и технические методы дознания. Но уже после этого ваш обезображенный труп найдут в обгоревшем и разбитом джипе где-нибудь в овраге, рядом с какой-нибудь дорогой в один из многочисленных дачных поселков. Скажем, на подъезде к Белому озеру или у Горок!

Услышав названия, Барсуков заметно вздрогнул, что не осталось без внимания генерала.

— А может, Вадим Михайлович, джип заменим серебристой «Ауди»?

— Какой еще «Ауди»?

— Той, на которой вы недавно вывезли из строящегося особняка по улице Нижней в Белом озере Ангелину Эдуардовну Моховскую. И которую вы использовали для вывоза со старого поста ГАИ в Златове мужчины из Переславля. Мне и дальше продолжать или вы все же попытаетесь спасти себе жизнь? Пока я не вижу ни малейшего повода, чтобы сохранить ее.

Барсуков нервно сглотнул, попросил:

— Освободите, пожалуйста, меня. Руки затекли.

— Обойдешься. Ты будешь отвечать на вопросы?

Барсуков поспешил согласиться:

— Да, да, сделаю все, что в моих силах! Весьма, к сожалению, скромных.

— Ты в ресторане заменил собой Полесского?

— Да! Из усадьбы выехал он, а вернулся в нее с проститутками уже я.

— Куда из кабака направился твой босс?

— Этого, клянусь, не знаю. У него есть несколько загородных домов.

— Их адреса!

Адвокат Полесского продиктовал названия поселков, улиц, номера домов.

— Но он может находиться у кого-нибудь из своих друзей. И это более вероятно.

— Почему?

— Не знаю. Последнее время Савва Яковлевич вел себя необычайно осторожно. Чрезмерно осторожно! Словно боялся постороннего наблюдения, хотя его служба безопасности докладывала об обратном. Потом эта затея с Ангелиной. Я имею в виду меры перестраховки при ее убытии из Белого озера. Для чего было разыгрывать целый спектакль?